— А что будет?
— Будет медленное протухание, социальный застой, необратимое погружение в прошлое…
Андрон замотал головой, так что чуть не упал. Схватился за край столика — звякнули друг о друга стаканы, бутылка ощутимо качнулась.
— Нет, не согласен…
— Интересно, с чем?
Зря я его спросил. Андрон немедленно оживился и снова себе налил.
— Я только что из Москвы, — он мне подмигнул, как будто это все объясняло. — И был у меня там один… м… м… м… затейливый разговор…
— Только, пожалуйста, не надо государственных тайн, — запротестовал я. — Вот не надо, не надо… Честное слово, мне хватает своих.
— А я никаких государственных тайн и не знаю… Ты просто послушай, — сказал Андрон. — Представь себе, что существует некая… м… м… м… страна… неважно, как она называется. Живет не то чтобы здорово, но более-менее благополучно. Люди трудятся, женятся, воспитывают детей, кто-то счастлив, кто-то несчастлив, у кого-то все хорошо, у кого-то — не очень… И вдруг является откуда-то человек и начинает говорить, что все они живут как-то не так, неправильно, дескать, живут, что не должно быть ни богатых, ни бедных, что все люди — братья, что надо любить ближнего, как себя самого… Что там еще?.. Не укради, не убий… Раздай имущество… Отрекись от матери и отца… И за это будет тебе Царство небесное… В общем, бред, откуда ни посмотри…
— Ты про кого рассказываешь? Ты — про арконцев или про Иисуса Христа?
— А есть разница?
Андрон остро на меня глянул, и я вдруг подумал, что не так уж он, возможно, и пьян. Может быть, только прикидывается. Сколько он при мне выпил? Грамм пятьдесят. А до этого? С чего я взял, что он лыка не вяжет?
Я сказал:
— Разница в том, что Иисуса тогдашние власти могли спокойно казнить, а у нас, чтобы «распять» арконцев, — руки коротки.
— Ну это ты так думаешь, — сказал Андрон. — А в действительности… В действительности — ничего не известно. — Он вдруг яростно потер кулаком левый глаз. — Чешется, блин!.. Чертов песок!..
— Это к деньгам, — пообещал я. — Если левый глаз, значит — к деньгам. Примета такая.
— А если правый глаз чешется?
— Тогда — к большим деньгам… Шутка, — на всякий случай добавил я.
Андрон ухмыльнулся.
— Ну я был бы не против, чтобы это оказалось и правдой. — Он, вероятно на всякий случай, потер правый глаз. Сообщил хрипловатым голосом: — Хреново как-то. Последнее время спать совсем не могу, закрою глаза — темнота, будто похоронили. Хуже того — высовываются оттуда, значит, из темноты, какие-то иглы и только начнешь засыпать — вдруг как кольнет… Я так подскакиваю, два раза сверзился на пол…