Зильда очень хотела жить.
* * *
Снег безостановочно сыпал с неба крупными хлопьями и был похож на пепел, в день, когда сожгли Василевск. Идти становилось всё сложнее, словно не снег это был, а болото. Он не желал отдавать стопы, приходилось бороться за каждый шаг.
Туман и не думал отступать и вместе с метелью лишал её последних ориентиров. В нём она видела тени. Размытые движенья вдалеке между деревьями, замирающие, как только она поворачивала голову и всматривалась. То ли были они были частью кошмарного сна, то ли снег так поглощал звуки, что не было слышно и скрипа ветки. Только её дыханье. Слишком уж тихо. Там ничего нет. Нужно успокоиться.
Одна из теней, чуть подольше задержалась на горизонте, и она разглядела пушистую гриву и покачивание конской шеи. Узнала и бросилась, даже не успев осознать полыхнувшую внутри надежду. Но вместо своего Огонька нашла недвижимые конские кости в корнях старого дерева. Вряд ли его… Только если этот дурак побрёл за ними…
Она почти разревелась от этой мысли и услышала смех. Мерзкий, хриплый и протяжный. Туман специально расступился перед идолом, вырезанном на одном из деревьев. Хищная улыбка из треугольных зубов и взгляд исподлобья предназначался именно ей. Она отшатнулась, бросилась прочь.
И окончательно заплутала. Лес из редких деревьев, присыпанных пеплом, показался ей лабиринтом из которого уже нет выхода.
Она не спала уже два дня и серьёзно думала о том, что было бы уже неплохо облокотиться об какое-нибудь дерево, опереться на саблю, закинуть голову повыше и вмерзнуть в него. Чтобы когда её найдут, если найдут вообще, она выглядела поприличнее. Замёрзшие покойники обычное такие страшненькие и неблагородные… Но чувствовала внутри — до этого не дойдёт. От неё вообще ничего не найдут, потому что последнее что она увидит — это чёрное, кошмарное нутро твари ведущее даже не в Пекло, а прямо в холодную и сумрачную Навь, где нет ничего и где она останется навечно.
И это виденье заставляло её бороться дальше и идти.
Зильда очень хотела жить.
* * *
От неожиданности Зильда отшатнулась и упала. Несуразное красное пятно вдруг разорвало молочно-пепельную дымку тумана переходящего в снег. Оно возникло, словно из ниоткуда, и поначалу показалось лишь частью этого бесконечного кошмарного сна.
Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки стоял высокий шатёр, обтянутый красным бархатом, расписанным узорами из золотой нити. Зильда протянула руку и недоверчиво провела по ткани, которая по её воспоминаниям обычно была прохладной и удивительно гладкой. Пальцы почти ничего не почувствовали. Но, по крайней мере, это не было виденьём. Шатёр действительно было там.