— На черта? — спросила она между вдохами.
Мальсагова не сорвалась, а прыгнула сама, хоть вот уж что, по условиям игры, не обязана была делать.
— А чтоб нескучно было! — блеснула белыми зубами Халька.
Они выбрались на берег и тут же принялись с воплями носиться друг за другом, Халька никак не могла догнать и злилась. Потом они схватились бороться, и тут уже Алёне пришлось несладко, а окончилось тем, что обе едва не свалились обратно в озеро.
Возвращались обратно, довольные жизнью и собой. Щёки горели, как всегда в тепле после холода, тело ныло приятной усталостью. Сейчас — на станцию монорельса, несколько перегонов и туннелей, и ты дома. А дома можно что- нибудь вкусненькое сжевать и завалиться на постель с книжкой — жизнь удалась!
… День медленно валился на закат. Неистовое горное солнце поджигало близкие ледяные пики ало-золотым огнём. А за ними горели, втыкаясь в небо, посадочные петли — пассажирская и четыре грузовых. Институт мог позволить себе собственный независимый космодром.
А за петлями горела длинная полоса орбитальных верфей: там достраивался двадцать девятый межзвёздный транспортник проекта «Галактический Ковчег».
— Эх, — сказала Халька, всматриваясь в небо, — хотела бы я отправиться вместе с ними!
— Да, — кивнула Алёна. — И я хотела бы… Вот бы взяли!
И обе вздохнули. Желающих улететь было заведомо больше, чем мест на «Ковчегах». Места распределялись на годы вперёд, даже на тех кораблях, что существовали пока что в проектных расчётах. Что говорить о почти уже готовом Двадцать Девятом? Он уйдёт без этих двоих. К звёздам. К новому миру…
Вдалеке, внизу, показался оранжевый поезд. На взгляд с таких высоты и расстояния казалось, будто поезд ползёт как беременная улитка. Но девочки прекрасно знали, какая у него скорость. И если чинно спускаться по лестницам, как полагается приличным людям, не успеть как нечего делать.
— Йех! — выдохнула Халька, перебрасывая себя через перила. — За мной! Кто последний — тот дурак!
— Сама дура! — крикнула Алёна, прыгая следом.
Поезд миновал четвёртый, по счёту от станции, туннель и втягивался в третий.
Склоны возле станции «Лебяжье» назывались «козьими тропами», по ним прыгали все, кому не лень. Ландшафтные дизайнеры вместе с учёными Факультета Генетики Растений учли проблему, и вытоптать генномодифицированные травы было просто невозможно.
Девчонки успели вскочить буквально на подножку последнего вагона, и поезд тронулся. В это время народу было мало, место у широкого окна нашлось свободно. Алёна болтала с подругой, а сама смотрела на петли космодрома, на стоявшую над горным хребтом звёздную полосу орбитальной стройки и Дальний Космос стучал в её сердце, беззвучным метрономом отсчитывая время.