Поклонники принялись сторониться «смертельной красавицы». Похоже, что действительно не без участия императорской семьи, по высочайшему повелению, так сказать, решили ее следующую свадьбу — с Павлом Демидовым. Ей было 28, он на 10 лет старше. Надо отдать должное прямоте жениха, он сразу изложил жесткие условия их совместного проживания: она по возможности поменьше открывает рот и как можно реже появляется в гостиной. Аврора покорно пошла за Демидова. Ей было все равно.
В день свадьбы Павел Николаевич преподнес невесте платиновую шкатулку, скорее это был даже ларец, с драгоценностями. Среди которых и главный «залог любви» — бриллиант с голубиное яйцо и весом почти 55 с половиной карат стоимостью миллион ассигнациями, что составляло зарплату рабочих всех его заводов за пять лет. Это был «Санси».
Аврора была красавицей тихой и скромной и никак не воевала с признанными красотками Петербурга за первенство. Главные боевые действия тем временем разворачивались между Пушкиной — ее сестрой Эмилией Карловной (в Эмилию был влюблен князь Петр Андреевич Вяземский, а юный Лермонтов сочинил ей и стихи) и Пушкиной — Натальей Николаевной. За схваткой пристально следили мужья. Двор развлекался. Многие знатоки и любители прекрасного отдавали предпочтение первой. Только сама Аврора ни с кем не соревновалась — для чего? Ей это было неинтересно. На балах она появлялась в подчеркнуто скромных нарядах. Украшений почти не носила. Почти. На черной гимназической бархотке на шее ее порой болтался знаменитый «Санси», а иной раз изящный крест всего из пяти крупных камней. Ее современники написали нам, что каждый камень того креста стоил петербургского особняка в центре города. Только и всего. «Аврора, как это просто все…», — шутил император, известно, любивший все самое простое, наблюдая целый квартал своего имперского Петербурга, размещенный на прекрасной груди Авроры Карловны Демидовой. Что ж ему еще оставалось?
Аврора была к тому же не робкого десятка. Как-то после очередного приема она, решив пройтись до дома, отпустила карету. Тут же привязался к ней прохожий с комплиментами. Она тихо шутила в ответ. Когда гуляющие подошли к ее дому, она позвонила. А жила Аврора на Большой Морской во дворце, который из двух соединенных домов построил для нее Павел Николаевич. Провожатый опешил и со словами: «Вы здесь живете?» — кинулся бежать. «Куда же вы? — крикнула ему вслед смеющаяся Аврора. — Я собиралась представить вас мужу!» Что шутник не приметил в обычной горожанке первую светскую красавицу, приписывается лишь скромности и простоте ее одежд.