— А неплохо я провела урок, как думаешь?
Чак умел распознать сарказм, когда слышал его, даже если этот сарказм был мягкий и само-направленный. Он был евреем, в конце концов. Ну, наполовину.
— Что это значит, когда автор говорит: «Я велик. Во мне — великое множество»?
Этот вопрос заставил её улыбнуться шире. Она положила подбородок на свой маленький кулачок и посмотрела на Чака красивыми серыми глазами.
— А ты как думаешь, что это значит?
— Что в нём живут все люди, которых он знает? — рискнул предположить Чак.
— Да, — согласилась она, — но, может быть, автор имеет в виду нечто большее. Наклонись-ка ближе.
Он склонился над столом, где «Американская поэзия» возлежала над классным журналом. Очень осторожно мисс Ричардс положила ладони на его виски. Это было приятно. Настолько, что Чак почувствовал, как вся дрожь и трепет улетучиваются.
— Что там, между моими ладонями? Только ли люди, которых ты знаешь?
— Больше, — сказал Чак. Он думал о своей маме, своём папе и сестричке, которую никогда не сможет подержать на руках. Алиссе, звучащей, как дождь. — Воспоминания.
— Именно, — сказала она. — Всё, что ты когда-либо видел. Всё, что когда-либо знал. Целый мир, Чаки. Самолёты в небе, канализационные люки на улице. С каждым прожитым годом мир внутри тебя будет становиться больше и ярче, более детализированным и комплексным. Ты понимаешь?
— Думаю, да, — сказал Чак. Он был поражён мыслями о том, что в хрупкой чаше его черепка может находиться целый мир. Он подумал о мальце Джефферсов, сбитом на улице. Он подумал о Генри Питерсоне, папином бухгалтере, нашедшем свою смерть в петле (ему снились кошмары об этом). Их миры ушли во тьму. Как комната, когда вы выключаете там свет.
Мисс Ричардс убрала руки с его висков. Она выглядела обеспокоенной.
— Ты в порядке, Чаки?
— Да, — ответил он.
— Тогда беги. Ты хороший мальчик. Я была рада учить тебя.
Он пошёл к двери, затем обернулся.
— Мисс Ричардс, вы верите в призраков?
Она задумалась.
— Я верю, что воспоминания и есть призраки. А что касается привидений, бродящих в затхлых замках? Думаю, такие существуют только в книгах и фильмах.
«Да, а ещё, возможно, в башенке дома Дедули», — подумал Чак.
— Наслаждайся летом, Чаки.
6
Чак наслаждался летом до августа, когда умерла Бабуля. Это случилось в конце улицы, у всех на глазах в магазине, что было немного недостойно, но по крайней мере то была смерть, о которой люди могли уверенно говорить: «Слава Богу, она не страдала» на похоронах. Другая дежурная фраза: «Она прожила долгую, полноценную жизнь» была, мягко говоря, спорной; Сара Кранц не достигла и шестидесяти пяти лет, хотя была уже близко.