Видимо, речь идет о концепции более общего свойства, иначе говоря, о сюжете. Бабель не сразу пришел к тому способу описания, который мы видим в «Конармии», и на каком-то этапе попытался разрешить столкновения человека с нечеловеческими условиями существования, представив происходящее как жестокую, кровавую, но игру. А в вождях Конармии увидеть руководителей труппы, наряженных в цирковые костюмы:
«Буденный в красных штанах с серебряным лампасом стоял у дерева» («Комбриг 2»).
А это — реальность:
«31.8.20. Чесники <…>
Ворошилов и Буденный все время с нами. Ворошилов, коротенький, седеющий, в красных штанах с серебряными лампасами, все время торопит, нервирует, подгоняет Апанасенку»>{164}.
Но цирк Первую Конную вместить не сумел, оставив по себе в книге разрозненные следы литературной неудачи.
Ни до, ни после «Конармии» Бабель к цирковым образам не обращался. Откуда же они здесь взялись?
Видимо, из Одессы… Вначале детское воспоминание о патриотической пантомиме «Подвиг рядового Рябова», а затем, наверное, встреча с Юрием Олешей в 1919 году. Цирковая страсть поразила Олешу с самого детства>{165}, в 1917 году была описана в фельетоне>{166}, а завершилась революционером-канатоходцем Тибулом. И Бабель был не единственным, поддавшимся Олешиному искушению — в 1934 году Ильф и Петров с Катаевым написали пьесу «Под куполом цирка» и переделали ее в сценарий, из которого родился знаменитый кинофильм Александрова «Цирк». Но на сценарий он оказался до такой степени не похож, что авторы запретили указывать свои имена в титрах.
Новелла «Жизнеописание Павличенки Матвея Родионыча» представлена 4-мя ранними источниками: журнальными публикациями 1924–25 гг. («Шквал». — Одесса. 1924. № 8; «30 дней». 1925. № 1), книжным текстом («Конармия», 1926) >{167} и недатированной правленой машинописью >{168}.
Между правленой машинописью и печатными версиями отмечается не менее 200 разночтений, что, согласимся, для текста, занимающего менее 5 страниц, немало.
Заслуживает внимания и другое обстоятельство — данная правленая машинопись не могла служить источником ни одной из известных нам публикаций.
Первостепенный интерес представляет, однако, машинописный слой, предшествующий правке.
Многочисленные его особенности — минимальная пунктуация, бездефисное написание частиц «-то» и «-нибудь», отсутствие абзацев, — спорадически отраженные в журнальных публикациях и знакомые нам по рукописям Бабеля, свидетельствуют о том, что до правки машинопись содержала тот вариант текста, который был общим для всех печатных редакций.