… Грохнула дверь. Крупно вздрогнувшая девушка осмелилась поднять голову. Темные тени в комнате остались недвижимы, точно изваяния. Но тот, кто из темного коридора шагнул в освещенное факелом световое пятно при входе, двигался решительно и быстро.
Высокий и широкоплечий, как большинство романов, Инквизитор с видимой легкостью носил сплошную кирасу из благородного посеребренного стоика — благодаря ремеслу отца Бьенка хорошо различала металлы. Такой доспех мог отразить даже магию средней силы, особенно если его благословить именем Светлого. Засмотревшись на броню пришлого, дочь кузнеца даже ненадолго забыла о страхе и не сразу подняла глаза на его лицо. А подняв — испугалась снова.
Блеклые глаза посланника Святейшего глядели на нее с присущей имперцам деловитой жестокостью. Отчего-то девушке подумалось — что бы ни случилось дальше, эти глаза она не забудет. И взгляд узнает из тысячи.
Взгляд бессердечный и беспощадный.
Тем временем Инквизитор сел за стол напротив нее. Взявшись обеими руками, он снял гребнистый шлем, явив взгляду Бьенки копну нестриженных волос — курчавых и черных, как у всех из его народа. С одной стороны кожа головы романа была иссечена словно когтями неведомого зверя — четыре длинных шрама уходили от основания щеки куда-то в волосы. Несмотря на этот изъян, облик Инквизитора можно было счесть красивым, если бы не выражение пренебрежительного превосходства, которое не сходило с его лица. Сидя теперь напротив него, Бьенка ощущала опасность — всем своим естеством. Не было похоже, чтобы посланник Святейшего сомневался в ее вине. В чем бы она ни заключалась.
— Итак, ты видела ведьму.
Голос Инквизитора оказался неожиданно приятным. Выражение его лица и глаз не изменилось, но тон был на удивление дружелюбен. Бьенка несмело подняла взгляд.
— Видела, да… Ваша… милость.
Роман подался вперед, кладя локти на стол. При его движении слышался скрип ременных стяжек доспеха.
— Расскажи еще раз, как это было, — потребовал он.
Дочь кузнеца опустила голову. Теперь она глядела на руки Инквизитора, которые лежали на столе. В его кожаные наручи были вставлены металлические пластины — затем, должно быть, чтобы посланник Святейшего мог отбивать удары меча просто рукой. По всей видимости, имперец был очень силен. Сбитые костяшки его пальцев говорили о частых кулачных боях, а мозоли на руках отличались от тех, которые носил ее отец. Такие никогда не могли появиться от тяжелой работы. Только от частого трения о кожу или металл оружия в ладони.