. Но подобное стремление к сотрудничеству было непонятно бунтующей толпе. Дошло до того, что каирцы во время второго восстания стали нападать и на шейхов аль-Азхара: «Они говорили: „Эти шейхи отступили от веры и действуют заодно с французами, а цель их — добиться поражения мусульман. Они получили от французов деньги“»
{123}.
Именно религиозный фактор в первую очередь определял антифранцузские настроения, несмотря на пропаганду оккупантов.
После подавления восстаний французы делали все, чтобы обезопасить себя от их повторения: разрушали городские ворота и другие сооружения, которые могли послужить повстанцам, возводили укрепления: «Французы боялись других восстаний в городах Египта и прибытия врагов. Это был уже второй раз, когда жители Каира восставали против французов, и во время этих двух мятежей они [французы] потеряли более трех тысяч человек, не считая тех, кто был тайно убит дома»{124}. Начались массовые аресты тех, кого подозревали в причастности к мятежу: «Они арестовывали жителей по малейшему подозрению. Шпионы старались сблизиться с населением и занимались собиранием сведений и подстрекательством»{125}. Еще после первого восстания в Каире были арестованы несколько шейхов, а «глашатаи объявили на улицах „аман“{126}. Они сообщили также, что впредь жителей никто не будет беспокоить. Тем не менее власти продолжали аресты среди горожан и по малейшему поводу обыскивали дома»{127}. Что касается судьбы шейхов, — то несколько раз за них приходили ходатайствовать другие представители улама, однако первых под предлогом беседы с Бонапартом ночью вывели из дома, схватили и на утро казнили, причем другим шейхам и жителям города не было сообщено об этом из-за опасения волнений. И только через некоторое время было сообщено, что «мусульмане были казнены за то, что они убили французов»{128}. Примечательно, что аль-Джабарти, хотя и не одобрял участие шейхов в восстании, называет их «жертвами, пострадавшими за веру»{129}.
Тем не менее, в отличие от городских низов, испытывавших только неприятие по отношению к завоевателям, аль-Джабарти и другие улама были способны видеть и достоинства в организации французами управления, например в их судебной системе. На хрониста произвел большое впечатление процесс над Сулейманом аль-Халяби, убийцей генерала Клебера.
Во время своего пребывания в Египте французы в целом сохранили прежнюю систему местного судопроизводства — мусульманские суды кади. Тем не менее был создан и новый судебный орган — трибунал («махкамат аль-кадайя»), которому «предоставлялись права решать торговые и гражданские дела, дела о наследстве, разбирать жалобы и так далее»