– Ясно. Тогда передай своему другу, чтобы он опасался, священники очень злы и обеспокоены. Вы не боитесь их мести?
– Господь решит его судьбу, мою тоже.
– Безумцы!.. Ладно, как знаешь. Пока не затронуты интересы Рима, это не мое дело.
– Это точно, игемон. Тебе не о чем тревожиться.
– Благодарю за заботу! – с иронией ответил Пилат. – Что ж, если от трапезы ты решительно отказываешься, больше я тебя не задерживаю. Спасибо за беседу.
– Тебе тоже, игемон. Прощай. Благослови тебя Бог.
– Ты призываешь благословение на язычника, Иуда?
– Почему бы нет? Господь милостив. Твое происхождение и статус не мешают мне относиться к тебе с уважением.
– Верно. Надо признать, ты вызываешь у меня такие же чувства. Я рад, что судьба свела нас, хотя обидно, что мы всегда будем по разные стороны. Иди. Пусть твой Бог поможет тебе выбрать верный путь.
– И я молю Его об этом. Прощай, игемон.
С достоинством, как равный, поклонившись наместнику, Иуда вышел.
Он не торопился, шагая по едва освещенным луной улицам, и при ее заходе достиг дома Клеопы. Иисус и остальные с беспокойством ожидали его.
– Ну что? – почти одновременно вырвалось у них, едва он переступил порог дома.
– Все в порядке. Была довольно интересная беседа.
– О чем?
– О тебе, Назарянин. Наместник хотел знать, кто ты, чего от тебя ожидать, почему твое появление вызвало волнения в городе… Не бойся! – прибавил он, увидев, как вздрогнул Иисус. – Пилат не хочет тебя трогать. Пока…
Галилеяне облегченно выдохнули. Иуда внимательно смотрел на друга.
– Наместник предупредил: члены Синедриона очень злы, просят о твоем аресте.
Глаза Иисуса расширились.
– Он пока не собирается выполнять их просьбу, но если ты дашь повод…
– Что тогда?
– Для римлян главное – порядок и покой в провинции. У наместника нет причин защищать тебя.
– Что же делать?
– Вернуться в Галилею, где Синедрион тебя не достанет, либо остаться здесь, но тогда быть готовым ко всему.
– А что бы сделал ты?
– Не важно, что сделал бы я, – жестко ответил Иуда. – Ты сам должен решить.
Воцарилась тишина. Несколько мгновений они мерились взглядами. Потом Иисус опустил глаза.
– Давайте спать, – тихо сказал он. – Завтра возвращаемся в Галилею.
Иуда печально усмехнулся.
– Наверно, ты прав, Назарянин. Пока ты не готов к битве, – едва слышно, скорее самому себе, сказал он.