Лечение тогда состояло во внутреннем употреблении противопоносных средств, по преимуществу опия с разными возбуждающими и эфирными веществами; в теплых ваннах с горчицею>6; в растирании тела, и особенно конечностей, суконками, напитанными разными раздражающими веществами: скипидаром, аммиачным спиртом и настойкою волчьего лыка, как для восстановления температуры тела, так и с целью успокоить корчевые движения, и, наконец, еще в приставлении горчичников на живот и на икры – в качестве отвлекающих>7.
Холерное отделение помещалось в одной из половин каменного здания и начиналось тотчас у входных дверей, занимало ряд палат, сообщающихся с общим длинным наружным коридором, который заканчивался глухою стеною, у которой был устроен ретирадник. Ряд больничных палат заканчивался пустою комнатою, не занятою потому, что одна ее стена была наружная, а другая отделяла комнату от ретирадника, вследствие чего она была холодная, сырая и по временам имела дурной воздух. Несмотря на это, мне пришлось вскоре после приезда занять эту комнату под свою постоянную квартиру. Под мою постель была взята пустая кровать из холерного отделения, и если сказать правду, то в моей квартире подчас невыносимо попахивало загнившим ретирадником, в котором воздух до того бывал острый, что вошедшему не только бил в нос, но и раздражал глаза. Следовательно, нет сомнения, что гниение в нем поддерживалось беспрерывно и с давних пор. Туда же выносились и все испражнения из холодного отделения. Этот же ретирадник служил для прислуги любимым местом для курения трубок и подчас для беседы. Ту же палатную прислугу я зачастую, особенно ночью, заставал на опустевших больничных койках, – и, несмотря на такое небрежное содержание ретирадника и тесное сближение всего служащего персонала с холерным контингентом, я не помню, чтобы хоть один врач, фельдшер либо служитель холерного отделения захворал холерою во всю эпидемию>8. Этими фактами столько же подтверждается то Кохово мнение, что преобладанием гнилостных бактерий уничтожается всякое развитие холерных бацилл, сколько опровергается возможность заражения холерою через соприкосновение с больными.
Чтобы не разойтись с правдою, я должен сказать, что в конце октября я однажды возвратился из-за реки Булак с практики с расстройством желудка в госпиталь, в свою комнату. Это обстоятельство подняло на ноги всех служивших в отделении. Фельдшера с усердием проделали на мне все приемы, к которым я их приучил в уходе за холерными. После троекратного стула я ослабел; почему был уложен в постель, живот и спину обложили мне горчичниками, заставили проглотить 20-гранный