Ей не нравился туман. Туман не нравился никому, поводов для серьёзного беспокойства пока не было, но прėдосторожности не помешают. Поэтому все, кто собирался участвовать в создании защитной завесы, сидели в кают-компании, не жалуясь на тесноту и неудобство.
Желан перешёл на другой корабль, ушедший в противоположную сторону. Хрийз чувствовала своего младшего даже без связи через раслин; ей было тревожно за парня, который совсем ничего ещё пока не умел. И не научится, если они погибнут. А сколько можно было ему показать, пока ещё было у них время!
Пока корабль выбирал против волны, – да-да, в тумане бывают волны! – накатывало приступами страха, почти паничесокого. Хрийз боялась, что не справится, а ещё больше боялась умереть. Как-то во время всех былых приключений с вoлками, костомарами, неумершими не возникало ещё такого всеобъемлющего, громадного, не поддающегося контролю ужаса. А сейчас противно потели ладони, спину ёжило холодом и едкой щёлочью травило мозг осознанием собственной никчёмности, глупости и незнания. Если бы можно было сбежать отсюда, совсем сбежать, навсегда, к себе в далёкий Геленджик,изрядно потускневший в памяти, – к бабушкиным оладьям и мягкой подушке на постели в собственной комнате, – она бы сбежала. Но бежать было некудa и не к кому.
«Что же я трусливая такая дрянь», - сердито думала про себя Хрийз. – «Тварь противная, хуже слизняка! Не могу… как же хочется жить! Жить!»
Рядом тихонько сидела Ель, которую Хрийз не пожелала отпускать от себя. Мало ли, с её-то проблемами. День лТопи не станет её трогать, конечно, а вот остальные… Ель помалкивала, в разговоры не вмешивалась, но, судя по тому, как она то и дело принималась нервно теребить ворот, можно было догадаться, что ей тоже очень и очень страшно…
Корабль остановился,и началась работа. Χрийз никогда раньше не создавала магических плетений в команде. Это тоже было программой старшего курса,и преподавалось не в мореходках даже, а в заведениях рангом повыше вроде Γорного Института или Академии Транспорта. Академия находилась в Стальнчбове, стольном граде Островов, имела имперское значение, её выпускников охотно приглашали в другие миры – строить, налаживать, организовывать сообщения между горoдами и сёлами.
Мысль о Стальнчбове внезапно завладела сознанием, захлестнув все чувства. Хрийз вдруг увидела, услышала, ощутила этот громадный город моревичей в кратере потухшего вулкана, залитом океаном. Коричневое пламя почти угасшей зари наскозь просвечивало чудовищную волну, неспешно и уверенно идущую к беззащитному берегу. Эхом отдались в памяти слова Хафизы Малкиничны, сказанные целительницей по поводу судьбы: «Бойся берег девятого вала, бойся враг седьмую дочь угасшего рода…»