Хрийз очнулась резко, рывком. В ушах зашумело, слегка закружилась голова, потом всё прошло. Прямо перед её носом двигалось нечто светлое. Секунду Хрийз заворожено разглядывала это нечто, потом что-то щёлкнуло в сознании, и она пoняла, что видит ладонь Деня.
– Что? - спросила она в испуге. – Я что-то пропустила?
– Пропустила, - странным голосом сказала Ель.
– Что?
Ель переглянулась с Денем. Сказала:
– Ну, и бред же ты несла. Про Стальнчбов.
Хрийз потёрла ладонями лицом. Видения из странного обморока таяли в памяти, превращаясь в неяркий размытый свет. Сказала:
– Ты бывала в Стальнчбове, Ель?
– Я был, - встрял День. - Великий город. Пожалуй, один из величайших в нашем мире. После Хрустального Пика, что находится в Небесном Крае…
– Ты и там бывал? – спросила Ель. – В Хрустальном Пике?
– Бывал, - хмыкнул День. – Где я только не бывал… Так, девчонки, лирику в сторону, надо работать.
– Надо, - согласилась Хрийз.
И тут её накрыло снова. Глубокий мощный отклик пришёл издалека: Яшка! Связь с фамильяром восстановилась внезапно,и оглушила, как хороший кирпич с третьего этажа. Яшка не колебался ни мгновения, сорвался и полетел. И когда схлынула первая радость от зажившей трещины в душе, Хрийз с ужасом осознала, что отчаянный птиц находился сейчас по ту сторону страшной струны, соединявшей Алую Цитадель и вражеский флот!
– Яшка, назад! – страшно крикнула Хрийз.
Он не услышал. Трудно услышать человеческий голос на расстоянии нескольких километров пути! Приступ паники едва не погaсил сознание. Девушка помнила, что и раньше-то не справлялась с бешеной птицей, а уж сейчас, на расстоянии, что она смоҗет сделать? Любовь, страх, ярость, – все смешалось в единую молнию, внезапным разрядом пронизавшую пространство и проклятую вражью струну, да так, что та глухо запела, качаясь вверх и вниз. И уже все услышали грозную мелодию, о которой говорил в самом начале День лТопи.
Яшка кувыркнулся в воздухе, Хрийз очень остро ощутила его растерянность, недоумение, вопрос. И приказала лететь к Желану, передав своей птице образ парня, вложив в приказ всё свое чувство к верной птице, готовой ради хозяйки на смерть. Она не ожидала, что Яшка послушается. И уже заранее рыдала, в глубине души рыдала, прощаясь с другом. Но он развернулся и полетел, куда ему было велено. Α Χрийз вдруг поняла, как много Яшка для неё значил. И какой же она была дурой, когда прогнала его по собственной глупости и тем самым толкнула на край гибели. Если бы сийг влетел во вражью «струну», он бы погиб.
– Фамильяр? – спросил у неё День.