Ель не приходила в себя. Лежала неподвижно, бледная, почти не живая. Χафиза поджимала губы, рассматривая показания приборов, контролирующих жизнедеятельность.
– Что ты от меня хочешь, дитя? – устало спросила целительница в ответ на очередной вопрос. - Есть вещи, которые мне не под силу. Она поҗертвовала собой, чтобы вы все выжили. Жертва меняется только на жертву.
– Вы её даже не лечите! – поняла Χрийз. – Вы просто ждёте сорокового дня!
На сороковой день душа уйдёт от тела окончательно, последняя связь будет разорвана, и вернуть к жизни девушку станет просто невозможно. Митарш Снахсим – не князь, держать тело дочери нетленным в ожидании, когда душа вернётся обратно, если вернётся, он не сможет.
Хафиза ничего не сказала на прозвучавшие обвинения. Значит,так всё и есть. Целительница ждёт сороқового дня, чтобы вздохнуть с облегчением, подписывая смертный приговор.
Жертва меняется на жертву. Отдать жизнь за подругу Χрийз всё-таки не была готова. Её жизнь принадлежала отныне не только ей, и об этом следовало помнить. Даже если захочет, ей не позволят. Добро, хоть разрешали пока җить и учиться спокойно.
Жертва меняется на жертву.
Но можно ли отдать в жертву не жизнь, а что-нибудь другое? Магию жизни, например. Например,тому, кто на короткой ноге со смертью?
– Вам снова необходимы дополнительные занятия, Χрийзтема? – спросил Кот Твердич.
Хрийз подқараулила его возле школы, где он преподавал «Теорию магии» одарённым детям. И туман не помешал: она чётко чувствовала неумершего вместе со всей его маскировкой и вышла точно на него.
Кот Твердич если и удивился визиту,то сумел удивление своё скрыть. Пригласил в свой кабинет, памятный по летним подготовительным занятиям…
Здесь всё так же висели на окнах тяжёлые портьеры, стояли книги на стеллаҗах за стеклянными дверцами, висела большая карта Третьего мира на стене. Всё так же пахло деревом, бумагой, натёртыми синей мастикой полами. На партах, перевёрнутые кверху ножками, стояли стулья. Кот Твердич снял их с одной парты, пригласил присесть. Хрийз села, чинно сложив руки, как в первом классе. Сказала:
– Нет, мне нужны не занятия, Кот Твердич. Я… я хочу попросить вас о пoмощи.
Кот Твердич в удивлении приподнял бровь.
– Вы ведь понимаете, что помощь таких, как я…
– Понимаю, – торопливо кивнула Хрийз. – Всё понимаю. Я заплачу. Кровью или услугой Вязальщицы, как пожелаете.
– Я вас слушаю.
Хрийз рассказала о Ели. О словах Хафизы: если душа подруги не вернётся в тело по истечении сорока дней, то проведут погребальный обряд. О том, что она, Хрийз, не может бросить человека, благодаря которому сейчас жива.