Назад и все тут. В тот, который получится. В его – хорошо. В мой – так еще лучше, еще интереснее.
– Так тебе-то назад зачем? – подначил я его. – Ты главное сделал – деда моего родил. Или прадеда.
Он покачал головой.
– А ты подумай, что будет, если тот, в колпаке, ошибся и не родным твоим папашей или дедом Катька тяжела, а кем-то другим? Кто кроме меня твоего прародителя сделает? Фамилия одинаковая – это еще ничего не значит… У меня в полку Ивановых десятка полтора воюют. Так что…
Угрозу такого положения дел я сразу ухватил. Действительно, почему это мы тому магу верить должны? Только потому, что у него лицо честное?
– Согласен. И давай для начала отсюда выберемся. Вот сердцем чую – скверное это место.
Чуйка меня не подвела – едва я сделал шаг к кустам, как в тот же миг кусты сделали шаг мне навстречу. Точнее мне так показалось, дед ахнул, подтверждая, что это не сумасшествие и не галлюцинация. Ветки, усеянные длинными, словно кинжалы, шипами постарались дотянуться до меня, но отпрянули, едва не поцарапав.
– Ух ты!
– Вот дрянь-то…
Дед сделал шаг в сторону. Соседний куст, только что спокойно стоявший на месте, ожил, замахал шипованными ветками. Тут и гадать не приходилось, для чего в этом месте растет такая гадость – держать и не пускать.
– Это мне одному показалось или…
– Или… Это, дед, никому не показалось.
Я пробежался взглядом, отыскивая проход в зеленой стене.
– Так оно и есть.
– Шашку бы или, хотя бы топор, – вздохнул дед, оглядываясь по сторонам.
– Вот только дай выйти отсюда, первым делом топор тебе отыщем!
Взгляд мой бегал по зеленой стене, отыскивая прореху. Не бывает же так, чтоб везде густо. Где-то должно быть и пусто. И нашлось такое место! Похоже, что там когда-то упало дерево, пробив в стене кустов прореху. Остатки ствола еще лежали, полусгнившим пунктиром обозначая наш путь на свободу.
– Давай за мной.
Ветки тянулись, но не доставали до нас.
– Руки коротки, – выдохнул с облегчением сопевший у меня за спиной дед. Я, не оборачиваясь- не до того было – поинтересовался.
– А ты, дедушка с Лениным с каторги не бегал?
– С каторги особо не побегаешь, – пропыхтел в ответ родственник. – А Ленина не касайся. Погоди… Я вот еще с тобой разберусь, какой ты такой есть!
Несколько прыжков – и мы за пределами живой изгороди. Я оглянулся. Теперь никто бы не сказал, что тут рядом какая-то тайная тюрьма. Кусты окружали обычного вида гору, вот и все. Поставь ее рядом с какой другой – я бы одну от другой и не отличил бы.
Ловушка осталась в недавнем пошлом, но будущее не стесняясь стучалось прямо в голову. Мы с любопытством разглядывали друг друга.