– Не смей так говорить! – взревела мама. – Не говори так о моей дочери!
– Только она не ваша дочь, правда? – закричала в ответ Айона, и Дэнни отметил, что ее рука снова опустилась. – Она чувствует, что вы не любите ее так, как остальных. Все видят, что вы уделяете ей меньше времени, но я вас не виню – я бы тоже не тратила на нее время…
– Замолчи! – вне себя крикнула мама, но Айона, не останавливаясь, продолжала:
– У нее есть то, что должно было достаться мне.
– Отдай мой альбом! – одновременно с ней завопил Дэнни.
Он бросился к девушке с такой силой, что та отшатнулась и потеряла равновесие. Дэнни не заметил в темноте, что они стояли слишком близко к краю обрыва, когда устремился к ней. Столкнувшись с Айоной, он протянул руку, чтобы схватить альбом, но неожиданно не обнаружил девушки рядом с собой. Она исчезла, будто ее и не было.
Мария не двигалась. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она застыла на месте, хотя на самом деле это длилось не более трех минут.
– Боже мой. О, Боже, – пробормотала она наконец, подбегая к краю обрыва и заглядывая вниз, на пляж, освещенный фонариком.
Дэнни, стоя рядом, громко заплакал:
– Она умерла?
– Нет. Тихо, – оборвала его мама, отстраняясь, чтобы посмотреть на сына. Дэнни в панике переминался на месте, а его глаза метались от страха. – Конечно, нет. Она жива.
По правде сказать, Мария очень надеялась, что ошибалась. Снизу не доносилось никаких звуков. Мария оглянулась через плечо, однако с того места, где она стояла, ничего не было видно. Дэнни продолжал нервно перетаптываться с ноги на ногу, и Мария понимала, что, пока сын с ней, она не сможет проверить, что случилось с Айоной.
– Знаешь что, давай я отведу тебя домой, а потом вернусь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. И принесу твой альбом, – добавила она, уводя сына и часто оглядываясь, будто Айона могла вдруг показаться над краем обрыва.
Дэнни неожиданно послушался. Мария проводила его до кухонной двери и велела ложиться спать, пообещав, что скоро вернется. Для Марии было мучительно оставлять сына в состоянии потрясения, но выбора у нее не было.
Вернувшись к полоске пляжа, она сразу заметила тело Айоны, лежащее на песке. Рядом с ним кто-то неподвижно сидел. Сердце Марии, должно быть, остановилось – она перестала чувствовать, как оно бьется.
Она медленно зашагала вперед, пока человек не поднял голову. Их лица казались призрачно-белыми в лунном свете.
– Энни? – выдохнула Мария.
– Она умерла, – прошептала Энни. – Ты не знаешь, что произошло?
– О Энни, – Мария осела на песок. Как она объяснит ей, что делает, расхаживая по пляжу в такой час? Она не смогла придумать ни одной веской причины, по которой очутилась там, и не стала притворяться, что ничего не знает. Только не перед Энни, которая всегда была так предана ей. Слава Богу, что на пляже оказалась Энни, а не кто-нибудь другой. Ее дорогая подруга сделает для нее все.