– Оливер оставил мне ключ, – растерянно бормочу я.
– Думаешь? – скептически уточняет Гвен. – Ключ всегда один и хранится в месте, о котором знаем только я и Оли. Прямо сейчас он находится там. Но иногда… появляется второй, и кто-то обязательно умирает. Или исчезает, – она небрежно пожимает плечами.
– Ты пытаешься напугать меня?
– Нет, хочу, чтобы ты уехала.
– Я могу обратиться в полицию.
– И кто тебе поверит? Напугала, – закатывает глаза мисс Кейн. – Не забывай о подписанном соглашении. Сумма штрафа за распространение конфиденциальной информации в несколько раз превышает стоимость вашего сарая в Балтиморе.
– Скажи, почему ты такая сука, Гвен? – без обиняков спрашиваю я.
– Потому что люблю своего брата и буду защищать его, – с вызывающей искренностью отвечает она. – Ты жертва, Шерил, а ему нужна та, которая заставит Дилана заткнуться и свалить из нашей жизни.
Гвен – высокомерная избалованная братом стерва, но несмотря на то, что ее слова меня сильно задели, я не чувствую обиды, только жалость и сочувствие.
– Гвен, этого не случится, – с горькой улыбкой утверждаю я. – Дилан намного сильнее и опаснее, чем ты думаешь. Скорее он способен заставить свалить Оливера.
– Нет, – неуверенно тряхнула головой Гвендолен. – Этого не произойдет.
– Дилан сделает это, как только убедит Оливера в том, что его мир нереален. Моя мама… она сделала то же самое, чтобы облегчить боль от потери старшей дочери. Она поверила, что все, что ее окружает, ненастоящее, и осталась с ней, с Руби. Мама не видит меня, не помнит моего имени. Я для нее не существую, Гвен. И если ты действительно любишь Оливера, то сделаешь все, чтобы помочь. Ему необходима помощь профессионалов и правильно подобранное лечение.
– Пока ты не появилась, мой брат не нуждался в помощи, – упрямо говорит Гвен. – Он справлялся. Сам.
Я не вижу смысла продолжать дискуссию или бессмысленный спор. Не знаю, как назвать состоявшийся разговор между мной и Гвендолен Кейн. Она не видит очевидных вещей и даже не задумывается об их истоках. Я могла бы… попробовать, попытаться объяснить, но она не готова, не станет слушать. Гвен ошибается, полагая, что находится в безопасности, хотя я не верю в историю с исчезнувшей девушкой. Гвендолен погрязла в фантазиях брата, но она преследует вполне определенную цель, рассказывая мне их общие байки. По большому счету напыщенная стерва права. Мне надо уезжать. Надо… Но я не могу. Я должна разобраться, понять.
– Доброй ночи, Гвен, – прощаюсь я и торопливо выхожу из комнаты. Закрываю за собой дверь и застываю от неожиданности, заметив небрежно привалившегося к противоположной стене Оливера Кейна, сверлящего меня пристальным, изучающим взглядом. Он избавился от пиджака и сейчас стоит передо мной, скрестив руки на груди, слегка лохматый, в рубашке цвета индиго, повторяющей рельеф крепких мышц, и черных брюках, идеально сидящих на длинных мускулистых ногах и… улыбается так, что захватывает дух. Странно, но теперь, когда я знаю о его безумии, он кажется мне еще привлекательнее… Словно его красота является своего рода компенсацией за душевный недуг. Меня не пугает и не отталкивает то, что Оливер – родной сын монстра, исковеркавшего множество жизней. Напротив, я чувствую некую близость, схожесть в нашей общей агонии.