– Господи… хватит… Гвен, она услышит, – царапнув острыми коготками мои плечи, едва различимо бормочет Шерил, вспомнив, что мы все еще находимся в коридоре, в полуметре от двери в спальню моей сестры, которая в любой момент может открыться.
– Она не посмеет выйти, Шерри, – обещаю я, задрав юбку Шерри до талии, и опускаюсь на колени. Моя рубашка уже несколько минут валяется на полу, а женские трусики насквозь мокрые. Подняв голову, я смотрю в распаленное розовое лицо Шерил, в ее ошалелые почерневшие глаза. Она самое сексуальное и чувственное создание, нереально прекрасное в своем откровенном желании. Волосы в беспорядке рассыпаны по плечам, блузка небрежно распахнута на груди, над стянутым до пояса бюстгальтером бурно вздымается красивая грудь с призывно торчащими сосками.
Властно сжимаю перемотанной рукой тугое полушарие и, не отпуская отчаянно-голодного взгляда Шерри, кружащими движениями потираю сосок шершавой поверхностью большого пальца. Она всхлипывает, кусая губы, прогибается навстречу ласке, непроизвольно сжимая стройные бедра. Я оглаживаю их свободной рукой, приручая, настраивая, испытывая. С мучительной неторопливой нежностью, не думая о собственном возбуждении, до предела натянувшем ширинку брюк.
Это наивысшая стадия удовольствия, наблюдать, как бархатная разгоряченная кожа Шерил покрывается мурашками, как она вздрагивает от каждой ласки, как глотает рвущиеся из груди стоны, как отчаянно сопротивляется своим желаниям.
Ее неотточенная бурным опытом выдержка трещит по швам, когда мои пальцы переключаются на внутреннюю часть бедра, плавно вырисовывая невидимые глазу узоры, вскользь задевая край трусиков, невесомо касаются влажного пятна по центру и сдвигаются выше, надавливая, растирая, пока приглушенные стоны не превращаются в умоляющие поскуливания. Я успокаивающе целую низ плоского живота, поглаживая губами полоску кожи над резинкой трусиков.
– Не спеши, милая, – эта изощренная пытка не только для Шерил. Это общая агония. Густой и пряный аромат женского возбуждения усиливается, вызывая очередной болезненный приток крови к окаменевшему в брюках органу. Минута промедления, и мы взорвемся до того, как дойдет до непосредственного процесса, а я слишком сильно хочу кончить, находясь глубоко внутри ее страстного тела. Оттянув пальцами край кружевной ткани, ритмично надавливаю на влажную разбухшую горошину и слышу первый полноценный стон. Он переходит в задушенный крик, когда пальцы заменяет мой жадный рот. Шерил широко раскрывает бедра, доверяя свою горящую плоть под удары моего языка, атакующего разбухший узелок. Густой сок на моих губах слаще карамели, я слизываю его и скользящим движением погружаюсь в тугую горячую промежность. Шерил содрогается всем телом, зажимая рот ладонью, хаотично насаживаясь на мой язык. Абсолютно бесстыдная в своем стремлении добраться до края. Невыносимо-прекрасная, сладко-жгучая и порочно-невинная.