* * *
Эта мысль въелась в мой мозг. Ай да, Лобсан, ловец человеков, все-таки ухитрился подловить и меня. Уехать из этого города, продутого ветрами всеобщего недовольства, за край географии. В совершенно иные, абсолютно отличные от здешних края. В черти где находящуюся Бурятию, за Байкал. Через пару недель один из трех остающихся еще в столице соратников ширээтэ-лама Даши Лодой собирается ехать в Агинский дацан. Поехать с ним и навсегда остаться там, никогда не возвращаться сюда больше. Такая перспектива все более кажется мне привлекательной.
Я вовсе не думаю и не надеюсь, что там мне будет житься легче. Наоборот, я прекрасно отдаю себе отчет, что многих привычных удобств я буду лишен. И что же? Когда мой брат уходил на фронт, он не рассчитывал по утрам принимать ванну, да и ватерклозет вряд ли поджидал его в прифронтовом лазарете. Но надо было идти, надо было делать эту работу, резать и штопать раненых, и он пошел.
Конечно, нельзя сравнивать.
Но для меня возможность поменять не только свою собственную географию, но весь уклад жизни – это тоже такой своеобразный поход на войну. На войну с онемением души, с заскорузлостью, поразившей мой разум. Начать делать что-то нужное не только мне. Пусть это будет русский язык. Вспомню свои гимназические годы, подготовлюсь, накуплю учебников. Путь не близкий, пока еду, глядишь, и в бурятском разберусь. Попрошу Даши Лодой ламу позаниматься со мной. Он добрый человек, не откажет.
Или я увлекся маниловщиной? Может, просто глупости лезут в голову от безделья и одиночества, от неустроенности?
* * *
Это будет последняя запись в моем дневнике.
Все-таки, я решился. Теперь мосты сожжены, «участь моя решена»[20], не смог удержаться от цитаты. Я уезжаю в Агинский дацан, буду преподавать русский будущим ламам.
Подготовка к отъезду завершена. Заняла она, правда, отнюдь не две недели, а целый месяц. Да и дел закрыть надо было немало. Оформить брату доверенности на управление всем моим имуществом, и движимым, и недвижимым. Купить несколько билетов военного заема и передать их Ксении.
Это я хитро придумал. Понимаю, что предлагать ей деньги – бессмысленно. А билеты военного заема я дал ей как бы на время, с тем, чтобы она могла дважды в год получать с них дивиденды. По моему возвращению (пусть думает, что я вернусь), она возвратит мне эти билеты.
Посещение квартиры, на которой живут Ксения с Павлушей, вовсе не произвело на меня удручающего впечатления, как я заранее думал. Виделась мне голая, неприкрытая ложным блеском нищета. Представлялись какие-то отгороженные ситцевыми тряпками углы, в каждом из которых ютится семейство с детьми. Но оказалось, квартира, которую снял Вениамин, съехав от меня, хоть и небольшая, но вполне приличная, с водопроводом. Там две комнаты и небольшая кухня.