– Твою мать, Левин! Но ты же лейтенант Левин, оперуполномоченный убойного отдела Фрунзенского района, у тебя должен же быть мозг!
– Попрошу без оскорблений!
– Возвращайся! – не успокаивалась Ева.
– Завтра вернусь. Я уехал далеко, – всё больше раздражая Тайнову, заявил Левин.
– Сейчас же! – рявкнула Ева. – Хочешь, попрошу, чтобы тебе это ещё кто-нибудь сказал?
– Ладно. Возвращаюсь. Расспрошу подробнее.
Ева сбросила телефонный звонок, не давая договорить Левину.
Она понимала, что сроки поджимают и ей во что бы то ни стало нужно выяснить личность жертвы. Но сейчас Тайнова находилась в тупике: по отпечаткам совпадений нет, а значит, не было приводов в полицию; родственники так и не объявились, заявлений о пропаже похожей девочки тоже никто не подавал. А это была жизненно важная информация. Связать два этих дела по почерку преступления не получится, оставалось связать их по личностям жертв: возможно, они были знакомы, возможно, у них были общие друзья или они учились в одной школе. У них должно было быть что-то общее.
За этими размышлениями Тайнова не заметила, как подъехала к работе, как вошла в здание и уже бежала по направлению к кабинету.
– Ева Александровна!
Тайнова обернулась.
– Да?
– Вам только что принесли, – Татьяна протянула Еве конверт. – Сказали передать лично в руки.
– Спасибо, – девушка приняла из рук помощницы конверт и зашла в кабинет.
* * *
Тяжёлые чёрные облака с устрашающими раскатами грома медленно маршировали по небу, уничтожая на своём пути любую попытку солнечных лучей достигнуть земли. Свинцовое небо низвергало тонны дождя, словно стараясь смыть всё, что было ему чуждо. Серый день больше походил на вечные сумерки.
В полутьме кабинета Ева сидела за своим скромным столом, держа в руках то, что сейчас ей казалось «Святым Граалем». Всего несколько листков белой бумаги с напечатанными сухим текстом строками и фотографией. Эти несколько фраз заключали в себе ту самую желанную зацепку.
С фотографии на Тайнову смотрело юное грустное лицо белокурой девушки – её «Неизвестной». К этой цветной фотокарточке прилагалось досье:
«Иванова Олеся Константиновна. Шестнадцать лет. Родственников нет. Воспитанница детского дома № 26. Склонна к бродяжничеству. Общее количество побегов из детского дома – пять. Четыре раза возвращалась по собственному желанию. Приводов в полицию нет. В правонарушениях замечена не была.
Рост – 165 сантиметров. Вес – 55 килограммов. Глаза голубые. Волосы светло-русые. Худощавое телосложение. На правом плече родимое пятно».
Ева несколько раз прочитала текст письма, положила фотографию в прозрачный файл и обрезала его до размеров фотокарточки.