– Вы – уникальный экземпляр, Эмили! – говорил он ей на каждом сеансе капсульной диагностики. – Омоложение вашего тела, невероятным образом, ведёт к омоложению вашей души. Вы единственная из всей группы, кто имеет эту особенность! Что-то похожее происходит и с мистером Вайлоу, но там всё гораздо проще. Он, всего-навсего, инфантильный ребёнок, который не хочет становиться взрослым. А вы… Вы – загадка. Вы перевоплощаетесь из зрелой женщины в юную, не нанося никакого ущерба собственной психике. За сто тридцать лет вы ни разу не обратились за помощью к психологу!
– А что, кто-то обращался? – деланно удивлялась мисс Кенельман. Она знала ответ на этот вопрос, но ей каждый раз было приятно услышать ответ.
– Все, кроме вас и мистера Вайлоу, уже давно стали постоянными клиентами клиники!
Произнося эту фразу, Джон Хьюз-младший всегда многозначительно смотрел на Эмили, поблёскивая стёклами очков. Он был совсем не похож на своего деда. Это обстоятельство почему-то радовало женщину, она даже испытывала к внуку профессора некую симпатию.
– И что из этого следует? – неизменно интересовалась она.
– Из этого следует, что вы избранная среди избранных! – почему-то шёпотом, сообщал ей Джон. – У меня на вас большие надежды, Эмили!
* * *
– Ладно, не парься! – толкнула её в бок Грета.
Мисс Кенельман сбросила оцепенение.
– Малышка не была на тебя в обиде. Мы же взрослые люди и понимаем, что никто в этой жизни ничего никому не должен. Понимали… Вернее, она понимала…
Мисс ван Мейер слегка запуталась.
– Ну, в общем, Бао не считала, что ты была обязана с ней общаться, – наконец, выдала она. – У тебя ведь, действительно, много других забот…
Если считать заботами несколько десятков влюблённостей, то Грета была права.
– Почему она отказалась вколоть себе М5F17?
Этот вопрос давно вертелся на языке мисс Кенельман. От избытка эмоций её голос прозвучал несколько громче, чем полагалось на похоронах. Присутствующие разом на неё посмотрели.
– Тише, ну что ты, – шикнула на подругу мисс ван Мейер. – Она сказала по этому поводу, как мне кажется, очень странную фразу.
– Какую?
– Она сказала, что ей всё надоело. Так надоело, что ей не хочется больше продлять своё биологическое существование.
– Всё надоело?! – удивлённо прошептала мисс Кенельман.
Она пыталась понять, что кроется за этими двумя словами.
– Действительно, странно! Что именно – всё? Богатство? Разве деньги могут надоесть?
– Я думаю, дело было не в деньгах, – философски заметила Грета. – Просто в нашей жизни мало разнообразия. Ей, правда, всё надоело.
Эмили посмотрела на подругу широко распахнутыми глазами. Она честно пыталась вникнуть в смысл услышанных слов, но это было выше её сил.