– И что же он? – настаивал фон Лирних.
– Он? – растерялась девочка и пожала плечами. – Сначала ничего. Я протянула к нему руку, и он будто схватил меня. Но мне стало страшно, и я убежала.
Сказав это, она оглядела всех присутствующих и произнесла таинственно:
– Зато потом…
Антон Матвеевич вперил взгляд в девочку, а пристав Игнатьев даже привстал с места.
– Зато потом, – продолжила рассказчица, – когда я выбежала из сада, меня ждала коляска. Я подбежала к извозчику и попросила о помощи. А он отвёз меня к папеньке. Я ведь только потом догадалась, что мне помогает Волшебник, как Дунечка и обещала.
Но вспомнив про бедную Денечку, Оля заплакала.
– Скажите, Ольга Ивановна, – спросил осторожно полицмейстер. – Могли ли вы в ту ночь в саду что-нибудь потерять случайно?
– Да, – ответила девочка. – Только откуда вы знаете? Тогда, в руках Волшебника осталась моя старая перчатка.
Барон фон Лирних не спеша открыл ключом секретный шкапчик, откуда вытащил улику – ту, что передал ему Кокошкин. И молча положил на стол.
– Да, это моя перчатка, – кивнула с изумлением Оленька. И окончательно расплакалась.
Позже, дав девочке достаточно времени, чтобы передохнуть и успокоиться, её отвели в другое помещение, где предъявили вещи утопленной. Оля узнала одежду и деревянную куклу, извлечённую у жертвы из кармана – ту самую, с которой Дунечка не расставалась.
Отца и дочь Картайкиных отправили домой, в Кузнечный переулок до следующего утра.
Сегодняшний день ставил перед Игнатьевым ответственную задачу – разыскать дом, где прятали Олю Картайкину, и задержать находящихся там похитителей. Полицейская операция была назначена на утро.
Задача эта, на первый взгляд, представлялась будто бы не сложной. Круг поисков включал в себя улицы, расположенные в сравнительной близости к Летнему саду, поскольку дети туда добирались пешком, а значит, большое расстояние преодолеть не смогли бы. Дело несколько осложнялось тем, что побег совершался в тёмное время суток. А потому девочка плохо осмотрелась и едва запомнила дорогу. Однако Оля точно знала, что шла вслед за Дуней к Царицыну лугу мимо очень большого здания с колоннами и необычным закруглённым углом. Это предельно упростило решение. И Павел Петрович уверенно направил экипаж к западной части пыльного плаца, разбитого каблуками военных сапог и конскими подковами. Оттуда, проследовав мимо известного дома (дом Адамини. – Прим.), все выехали на Миллионную. Впереди, в открытом экипаже ехал следственный пристав и Картайкины, поскольку отец ни при каких условиях не соглашался отпускать дочь от себя. Сзади их сопровождала пролётка с полицейскими унтер-офицерами и квартальным надзирателем.