– Ну что ж, пожалуй, и этого будет достаточно, – сдержанно отреагировал граф Бенкендорф. – Благодарю за консультацию.
– Но позвольте! – возмутился доктор. – Вы не сказали, что следует делать, когда пациент придёт на следующий сеанс.
– Что следует? – деланно удивился, в свою очередь, шеф жандармов, поднимаясь. – Вы же доктор. А доктору предписано только одно – врачевать. Так что врачуйте, Торсберг. И до свидания…
Вечером того же дня в штаб-квартире на набережной Мойки, в кабинете Бенкендорфа собралась вся замечательная троица – сам хозяин кабинета, обер-полицмейстер Кокошкин и полицмейстер барон фон Лирних. Посередине стола лежала объёмная папка, заполненная документами по делу.
– Итак, что мы имеем, господа? – стал подытоживать Александр Христофорович. – Нам известно, что великий князь определённо присутствовал на месте совершения обоих убийств. По первому случаю есть его собственные показания и показания нескольких свидетелей – Ольги Картайкиной, извозчика и косвенно – хозяина трактира, который опознал его. По факту второго убийства есть неоспоримая улика в виде букета и свидетельство администратора, видевшего оный букет в руках его высочества, когда тот покидал театр. Сам великий князь об этом случае ничего не сообщает. Согласно вердикту лечащего врача его высочество страдает помутнением рассудка, а в силу этого вполне может не сознавать или не помнить, где находился и что совершил. Других подозреваемых по делу об убийствах в Летнем саду у следствия не имеется.
Закончив, он замолчал, сложив в замок руки. Остальные, сидящие напротив него, тоже хранили молчание. Пауза становилась напряжённой. Тогда неожиданно взял слово полицмейстер фон Лирних. Он заговорил, обращаясь непосредственно к генералу Кокошкину.
– Скажите, Сергей Александрович, а как поступили бы вы, когда бы речь шла не о великом князе, а, для примера, о ком-либо из ваших родственников? Как бы вы поступили с таким человеком?
Кокошкин ответил, почти не раздумывая:
– Я бы такого человека немедленно изолировал.
И вопросительно взглянул на Бенкендорфа.
– Пожалуй, – согласился тот. И заявил после непродолжительного молчания: – Ну что ж. Выбор у нас невелик, времени мало, ибо подробности дела в любой момент могут выплыть наружу. Да и пути назад тоже нет. Завтра утром я должен явиться перед императором с еженедельным отчётом. Сергей Александрович, предлагаю вам ехать со мной. Я заранее оповещу государя, и он примет вас.
Кокошкин сдержанно кивнул.
Граф продолжал.
– Мы вместе подготовим доклад по делу, но основное придётся излагать на словах. Говорить будете вы, поскольку дело официально проходит по вашему ведомству.