– Я не знаю, что это такое.
– Не знаешь про ландыш?
Он виновато улыбнулся.
– Ты ни разу не был в нашем лесу? – и Веснянка, почувствовав, что этот большой человек в чем-то беспомощен как дитя, сама протянула ему руку, и они пошли…
А на земле был самый большой весенний праздник. Чей-то взволнованный голос звенел за деревьями:
Пойдем, лада, в темный лес,
Пойдем, лада, в темный лес.
Вся сила черной, теплой земли поднялась вверх. Звезды, цветы, деревья потянулись друг к другу.
– В ночь расцветших трав мы злаки собирали.
В темноте, таинственно шурша, поднимались колдовские стебли, путаясь, свиваясь по ногам. И, блуждая в этих травах, кто-то звонко пел:
А я старость не хочу,
Старость в ногах затопчу.
Потом где-то за кустами зашептал:
– Если хорошо поискать, Малуша, то в такую ночь и найдешь свое счастье.
Насмешливый голос ответил:
– Нам его руками не нащупать, нам его глазами не найти.
– А мы попробуем.
– Разве что полетим в Вырей.
– Зачем? Смотри, что за трава густая! Рай под каждым зеленым кустом. Здесь…
В ответ задорный женский смех.
Спутник Веснянки вдруг остановился и выпустил ее руку. Она позвала его:
– Пойдем в наш лес. Сейчас в нем расцветают все травы.
Но он все настороженно всматривался в темь. Лес был полон тайных знаков, добрых и враждебных.
– Я знаю голоса леса. Но если глубоко идти в чащу, он черен, туда редко проникает свет.
Веснянка удивилась.
– Но мы же пойдем слушать, как растет трава. Да что с тобою?
Она дотронулась до его руки. Он вздрогнул и вдруг увидел, что стоят они в незнакомом лесу. Мокрые ветки наклонились над ними, везде таилось тепло.
– Это пахнет земля, а вот запах коры и хвои. А это… Сейчас расцветает.
По лесу разносился влажный аромат. Она опустилась на колени и стала что-то искать. Земля выпускала из себя травы и какие-то тихие цветы, они росли везде. Они тихо звенели по лесу… Он, не отрываясь, следил взглядом за каждым ее движением. Она нашла и положила это в его большую, беспомощно раскрытую ладонь. Стебель тонкий вздрагивал в пальцах, каждой жилкой бился. И когда он его прижал к груди, ему показалось, что его сердце обнажено и нет ни одежды, ни кожи… И все – все эти запахи, шелесты, шорохи – так в него и входят, и он беззащитен перед ними.
– Ну же! – девушка вынула из его безвольной руки белый цветок, поднесла к лицу, и он ощутил в его трепещущем запахе, что у цветка никогда не было ни кожи, ни одежды, он был беззащитен, по сути, и все же он расцвел!
Девушка вопросительно смотрела на него:
– Хорошо тебе?
А он растерянно поднял на нее глаза:
– Не знаю… Здесь все по-другому, раскрыто навстречу друг другу.