– Пора узнать тебе, дитя мое, самое страшное проклятие, проклятие камня. Расскажу я тебе. Слушай… сказку о камнях и людях[49].
* * *
На людей разгневалось солнце, и от его жара зашевелились и ожили камни.
И послало солнце их к людям. А те и не заметили, кто к ним пришел. Ходит по земле, похожий на человека, ест, пьет, говорит, а они, глупые, и не знают, что он камень. И отдали люди им в жены своих дочерей. А когда те прибегали домой, плача: «Возьмите нас от них, нам холодно, они ничего не видят», – люди говорили: «Блажь все это, пройдет, слушайтесь мужей своих». И стали жить человеческие дочери с камнями, живые с камнями. И родились от того дети, еще больше похожие на людей, но внутри у них все тот же камень. А люди удивляются, откуда пошло столько войн, жестокости да злобы. И стало множиться на земле племя камней, неотличимое от человеческого. И лица у них такие же, и руки, только вот если подойдет он близко к живому, тому внутри холодно станет и заболеет человек болезнью камня… Не видно, не слышно ему ничего кругом, а в душе – пусто. Если больной тот поймет и позовет на помощь живого человека, может пройти та зараза. Но бывает, что навек остаются, становятся люди камнями.
– Ах, нет, мой волк, я не пойду в твой лес, не смотри на меня так, там темно, мой волк, не смотри на меня так.
– Солнце светит в любую чащу, сквозь болота и тьму, а тебе жалко прийти в это логово зверя. Ты боишься.
Тебе ль, беспечальной…
Здесь нет счастливых.
Прочь, не смей же тогда подходить к моей чаще!
– Доченька, проснись, что тебе снится?
– Скажи, отец, это правда, что мы имеем право на счастье?
– Мы любим землю, солнце. Счастье нужно, чтобы быть добрым.
– Скажи, отец, почему мы имеем право не знать горя?
– Сядь, дитя мое. В нашем доме есть горе. Страдание очищает сердце. Но у нас никто никого не обидит, мы не обижаем землю, и потому у нас светло.
– Ах, не то, отец. Счастье надо, чтобы быть добрым. Но, а если у кого его не было, а было много боли, а мы словно бежим от него?
– Тебя обидел кто, дочка?
– Никто, отец, мне нехороший сон снился.
* * *
Боль сжала его, будто идешь сквозь черный лес, а кругом колючие заросли, вой звериный, рычанье, но сквозь ветви что-то все же светится, как отблеск закатного солнца. И я пробираюсь к нему, а там девушка и говорит так ласково-ласково: «Подойди, свет увидишь!» Подхожу я, а она бьет огнем прямо по глазам, зажмурился и понял, что она – Веснянка. Упал на колени и сквозь боль чувствую, что почему-то она все еще здесь… И по руке меня, чуть дотрагиваясь, гладит, и по лицу. О земля, скажи – то сон человека или волка? Дай мне увидеть свое лицо!