Но если Джейн и в самом деле обманывает нас, ожидающих восхваления брака? Вспомним «подтекст», содержащийся в ее письмах, и попробуем приложить его к ее романам. На первый взгляд, это истории о любви, браке и последующей долгой и счастливой супружеской жизни. Но при более внимательном чтении у нас закрадывается подозрение: а что, если брак – не самое лучшее, что могло случиться с этими женщинами?
Многие критики сходятся во мнении, что Джейн – писатель глубокий и неоднозначный – выступила в роли настоящего ниспровергателя устоев. Да, она ориентировалась на рынок. Но она также писала для своих близких подруг: Марты Ллойд, Кассандры и мисс Шарп. Она не возражала против счастливой концовки, но «привязывала» ее как бы походя, почти небрежно. Верить в нее или нет – выбор читателя.
Мне хочется думать, что последнее слово осталось за компанией старых дев.
26
«Гордость и предубеждение»
…Слишком остроумен и никак не мог быть написан женщиной.
Суждение о «Гордости и предубеждении» «джентльмена, прославленного своими литературными достижениями»
Один из вопросов, вызывающих споры среди тех, кто изучает жизнь Джейн, – это вопрос о том, «когда» она писала свои романы. Близкие родственники Джейн выделяли в ее жизни два творческих периода, один в Стивентоне, второй в Чотоне, с паузой между ними. «Как только она устроилась в своем втором доме, – утверждал ее племянник, – к ней тут же вернулась привычка к сочинительству, приобретенная в первом». С тех пор ученые обсуждают предположение о двух периодах в ее творчестве, справедливо указывая, что племянник не мог знать, что во время предполагаемого перерыва Джейн не писала ничего нового и не правила старые тексты. Но я попробую ответить на другой вопрос. Когда именно, если взять каждый отдельный день, она писала свои романы? Как она «находила» для них время?
Марианна, дочь Эдварда и племянница Джейн, рисует милую картину: ее тетя делает два дела одновременно – над одной задачей «работает» иглой, над другой – мозгами. Нам рассказывают, что во время пребывания в Годмершэм-парке Джейн:
…тихо работала [шила], сидя у камина в библиотеке, долго молчала, а потом внезапно разражалась смехом, вскакивала и бежала через всю комнату к столу, где лежали перья и бумага, что-то записывала, а затем возвращалась к огню и снова принималась за работу как ни в чем не бывало.
Вполне возможно, Джейн сочиняла свои сюжеты и характеры незаметно для остальных. Обычно она не рассказывала окружающим о своих замыслах; исключение составляла Кассандра. В семье говорили, что «с любимой сестрой – и я убеждена, что больше ни с кем, – Джейн, похоже, без стеснения говорит о работе, которой она могла быть занята».