“». Она не испытывала особых чувств к семейству из Годмершэма, за исключением самой Фанни.
Теперь Фанни жила всего в десяти минутах ходьбы от тетки. Она так описывала большой особняк в Чотоне: «Красивый старый дом, построенный, как мне кажется, задолго до Елизаветы I». Она была права, но лишь отчасти. Найты купили землю, на которой стоял дом, в апреле 1551 года, и приблизительно в 1583-м Джон Найт заменил средневековый главный дом поместья особняком, который до сих пор сохранил многое от Елизаветинской эпохи. Найденная в доме железная задняя стенка камина с инициалами «JK» и датой «1588», вероятно, была изготовлена в память о финансовом вкладе Джона Найта в кампанию против испанской Армады. Строительство дома продолжалось с перерывами вплоть до 1660-х годов, когда были добавлены два крыла из красного кирпича. Поговаривали, что в зале и на галерее водились привидения. В начале восемнадцатого века Элизабет Найт затеяла новую реконструкцию, а после того, как она умерла бездетной, поместье перешло к ее кузену, Томасу Броднаксу Найту из Годмершэм-парка.
Для детей Эдварда большой дом был волшебной, готической площадкой для игр. Там «столько старых кривых коридоров, которые очень интересно исследовать, – писала Фанни, – и часто, когда мне казалось, что я нахожусь далеко от какой-то части дома, обнаруживался ведущий в нее проход, и я не знаю, когда окончательно разберусь в этих многочисленных запутанных переходах». «Очень интересно, – продолжала она, – следить по портретам за родословной Найтов и всех семейств, которые в старину владели этим поместьем… у нас нет недостатка в развлечениях».
В доме было полно очаровательных старинных безделушек, и Фанни писала, как в один из дождливых дней рассматривала «папины редкости». Главный дом в Чотоне был, наверное, более романтичным, чем в Годмершэме, но в то же время менее комфортным. «Мы чуть не замерзли в холодном и пустом старом доме», – писала Фанни в своем дневнике в апреле.
Когда Эдвард с детьми жил в поместье, обитатели главного дома и коттеджа постоянно общались. «Я пришла в Б. Дом между тремя и четырьмя и час провела в приятном безделье», – пишет Джейн в 1814 году. «Мы впятером прогулялись по огороду и вдоль Госпорт-роуд, а потом все вместе пили чай». А вот еще: «Мы очень хорошо ладим, очень часто ужинаем вместе и каждый день видимся в то или иное время». Даже когда Эдварда с семьей не было в поместье, Джейн «любила гулять по окрестностям – иногда до Чотон-парка, благородной буковой рощи, куда можно дойти пешком».
Родственницы Эдварда всегда радовались приезду своего благодетеля в Чотон. «Он веселится от всей души, чего любой родившийся в Хэмпшире Остин может только желать», – одобрительно писала Джейн. «Главный дом ему не безразличен… он говорит об устройстве нового сада… нам нравится, что он доказывает и укрепляет свою привязанность к этому месту, улучшая его».