— Фигура у тебя нормальная, — объективно заметил Жора. — Да и все остальное… Губы немного слюнявые, это да. А насчет рогов, я тебе, братан, так скажу: если на мужиков повнимательнее посмотреть, они ведь в большинстве своем чистые олени.
Что в застолье самое печальное?
Самое печальное заключается в том, что рано или поздно любое застолье заканчивается. Даже в Грузии, когда тамада всеми ухищрениями старается затянуть пиршество хотя бы до утра, а потому произносит длинные и содержательные тосты, даже там приходится рано или поздно вставать из-за стола и обниматься с гостеприимными хозяевами, мол, посидели, пора бы и честь знать!
— Хорошие вы ребята, — грустно сказал Минотавр. — Ну куда вы торопитесь? Пожили бы немного, я бы вас с друзьями познакомил, на кентаврах бы покатал.
— Дела, Миня, дела, — растроганно обнимал его Жора Хилькевич. — Хорошо у тебя, но надо, надо торопиться. Сам знаешь, под лежачий камень драхмы не капают!
— А давай с нами, — предложил Илья Константинович. — Ну что тебе здесь? Пропадешь ты в этом проклятом Лабиринте. Поехали, мир посмотришь. Рога спилим, маску тебе подберем. Сейчас знаешь, какие маски делают? От живого лица не отличишь!
— Да привык я уже здесь, — Минотавр печально покачал рогатой головой. — Пусть тесный, но все-таки свой мир. А у вас ничего хорошего. Арабы небоскребы взрывают. Атомную бомбу придумали. Международный терроризм голову поднимает. У нас все-таки спокойнее.
— А Слепец? — спросил Илья Константинович.
— Да и он. Опасный, конечно, только ведь подход надо найти. Прочтешь ему наизусть «Гнев, о богиня! Воспой Ахиллеса Пелеева сына», он рыдать начинает. С Овидием себя сравнивает, жалуется на несправедливости судьбы. Всю жизнь, говорит, фантастику писал, а меня реалистом считают. Плеснешь ему, конечно, утешишь.
— Ну-ну, — сказал Жора. — Досидишься, пристукнет тебя этот самый Тесей.
— Да он сам меня боится, — скромно признался Минотавр. — Это он делает вид, что ищет, его без моей головы обратно не пускают. А мне с его головой что делать? Ну, договорились, вроде бы ищем друг друга, только ведь — Лабиринт! Но он даже рад. Основная причина, по которой он уходить не хочет — Ариадна. Вы ту Ариадну видели? Пусть она мне и сестра, но я честно скажу никому из вас такой жены не пожелал бы. Это по мифу она красавица, в жизни, если по совести, — редкая уродина. А Тесей ведь жениться на ней обязан, если меня победит. Откровенно говоря, он сам путеводную нить и оборвал. Он мне однажды сказал: лучше с тобой в Лабиринте, чем с ней во дворце.
— Ты эти греческие штучки оставь, — смущенно сказал Жора.