Через некоторое время она заглянула в комнату.
— Будешь пить чай?
— Нет, — сказал старик.
— Ты всегда пытаешься спорить, — сказала Эсфирь Наумовна. — Глупо. Очень глупо. В конце концов, все это было уже давно. Семен Гедальевич умер в шестьдесят восьмом.
— Да, — Лазарь Александрович старательно делал вид, что смотрит телевизор. — Я помню, как ты рыдала. И я помню, как ты два месяца ходила в трауре.
— Можно подумать! — повысила голос старуха. — Можно подумать, что ты всю жизнь сам был примерным семьянином. Мне не хватит пальцев, чтобы вспомнить все твои привязанности и симпатии, даже если я разуюсь.
— Но я никогда не выставлял их демонстративно напоказ, — отрезал старик.
— Мог бы уйти тогда, — подумала вслух старуха.
— Когда? — Лазарь Александрович печально улыбнулся. — В пятьдесят втором? И стать участником сионистского и контрреволюционного «Джойнта»? Интересно, сколько бы лет мне пришлось отсидеть в лагере за супружескую неверность? Твой папочка недвусмысленно предупредил меня тогда о последствиях, как он сказал, любого непродуманного шага! Но почему не ушла ты?
— А зачем? — удивилась Эсфирь Наумовна. — Плохо или хорошо, но мы нашу жизнь прожили. И еще неизвестно, что было бы, уйди я от тебя к Семену. Он ведь был женат на дочке второго секретаря обкома. Ты же помнишь Касьяника? Он всегда был решительным мужиком!
— Замолчи, Эсфирь, — сказал старик. — Что меня всегда раздражало, так это твой непроходимый цинизм!
— Ох-ох-ох! — проговорила Эсфирь Наумовна, но все-таки замолчала.
Ближе к ночи она постелила.
— Не кури на ночь, — строго сказала она. — Иначе ты всю ночь будешь кашлять и я, как всегда, не высплюсь. Мне утром в поликлинику идти.
Уже засыпая, Эсфирь Наумовна спросила:
— Лазарь, тебе не кажется, что в доме пахнет газом?
— Я ничего не включал, — сказал старик, и это было чистой правдой. Чайник включала жена, она и забыла про него. А чайник закипел, выплеснулся и затушил конфорку. Поэтому, когда мучающийся бессонницей Лазарь Александрович все-таки встал около двух часов и пошел покурить, газу уже набралось вполне достаточно, и воспламенившаяся спичка сделала свое дело — от взрыва вылетели стекла в соседних домах, а вспышку взрыва заметил даже израильский шпионский спутник «Экзот-244».
Маленькие разногласия всегда ведут к большим недоразумениям, которые обычно заканчиваются только на кладбище.
Они лежат под одним памятником — серым, невзрачным, сделанным из гранитной крошки. Понятное дело, все богатые родственники уже уехали, а оставшиеся бедные не могли поставить роскошное надгробие.