Почетные городские мертвецы
Никто не знает о жизни и смерти больше, чем патологоанатомы.
— Это вам кажется, что человек жив, — сказал Сергей Урманов. — Между прочим, бабка Ванга, из Болгарии которая, была права. Между нами полно мертвецов. Ходят, смотрят, разговаривают и даже сами не понимают, что давно умерли. Только находясь долго рядом с ними, ты можешь почувствовать трупный запах, свидетельствующий о том, что они умерли.
— Не физди, — сказал Старков. — Это все из страшных сказок. Если человек умер, он не может ходить, а тем более разговаривать с живыми. Ты еще скажи, что они детей делают!
— А что, — сказал Урманов. — Порой от них получается потомство, прекрасно приспособленное к жизни.
— И кто же их оживляет? — ехидно спросил Старков.
— Знал бы я кто! — вздохнул патологоанатом, твердой рукой разливая водку по стаканам.
Твердо можно сказать — больше патологоанатомов никто не пьет. И водка их не берет.
— Знал бы я, кто их оживляет! — вздохнул Урманов. — Я б его, сволоту, первого вскрыл!
Выпили. Переждали ожоги в желудках.
— Ты ведь ни фига не знаешь, — сказал Урманов. — Бывает, стылого привезут, три дырки в нем. Полоснешь его скальпелем по грудине, а сердце-то дрожит, дергается, кровь гонит. Чувство такое поганое, что это ты его убиваешь!
По телевизору показывали большой областной бомонд. Вручение премий по случаю пятисотлетия города.
— Вон, видишь, — показал вилкой патологоанатом. — Губернатор наш. Как живехонький смотрится. Умер два года назад на даче от сердечного приступа. Когда сообщили, что он во второй тур не вышел. А к нам его не привезли. Потом оказалось, что он все-таки выжил, даже живее Ленина оказался. Выиграл выборы, теперь вот руководит. Ты если на приеме будешь, поближе стань. Запашок, я тебе скажу! Они его мужскими духами и запахом сигарет забивают. А все одно — время от времени душок пробивается.
При виде следующего лица он оживился еще больше.
— Наш архитектор. Этот давно уже, еще в восемьдесят втором, когда на взятке попался. Менты заходят, а у него уже глаза остекленевшие. Этого к нам привезли. В малом зале лежал, потом туда реанимационная бригада приехала. Ошибочка, говорят, вышла, живой наш Иван Ильич! Как же, живой! Я сам его осматривал, даже сомнений не было. Похоже, шибко нужен кому-то был, раз реанимировали.
— Ну тебя, — сказал Старков. — Страх нагоняешь. Еще пить будем?
— Будем, — твердо и уверенно отозвался Урманов. — А вот и Степаныч наш. Знаешь этого мужика? Он здравоохранением области заведует. Я его сам вскрывал, только мне заключение в тот день было в лом писать. Утром прихожу, он по телефону звонит, делами нашими интересуется.