— Я понял. Мы управляем своими мыслями не полностью. Понял.
— Или, учитывая контекст, ты спрашивал меня о том, можешь ли приказать мне отсосать у тебя?
Ингвар спрятал эмоции за одной из масок, коих предостаточно в наборе профессионального рассказчика. Хотя сейчас, после всех этих микстур, не очень хорошо владел собой.
— Нет, ну, нет, ну что ты, нет, ну...
— Вообще удивительно, что ты не принялся пробовать, как только я за собой дверь в камеру закрыла. Похоже, всё-таки сказочника ты из себя сделал посдержаннее, чем был колдуном.
— А как на меня тогда действуют твои снадобья? — поспешил Ингвар перейти к другому вопросу.
— Ну, смотря какое... Тебе про каждое, что ли, рассказать?
— Нет, я имею в виду, как они могут на меня влиять? Если они не настоящие, а придуманные. Это же мои глитчи, получается.
— А, в этом смысле. Ну, точно так же, как всю твою придуманную ненастоящую жизнь на тебя влияло что-то другое придуманное и ненастоящее. Ночной кошмар, например. Тебе снится, что ты сорвался с обрыва. Просыпаешься. Вскакиваешь. Подушка в поту. Обрыв был ненастоящий. Просто мысль. А страх — настоящий. Пот — настоящий. Вот тут так же. Колбы выдуманные. Реакции — реальные.
— А тебе снятся сны?
— Ты ещё спроси про овец.
— Ладно, а кроме страха у тебя есть какие-нибудь примеры?
— Кроме страха есть только любовь, Ингвар. Хочешь пример с любовью?
— Нет, — решительно остановил Нинсон, но про себя подумал, что хочет.
— Ладно, ладно. Не буду бередить твои душевные раны. Вот тебе пример, без страха и с любовью, но понятный такому жирдяю. Ты почувствовал запах жареного мяса, шипящего жирка, резкий сочный хруст разрезаемой луковицы, чмоканье разламываемого соленого огурца, стук проломленной о краешек сковородки яичной скорлупы.
Ингвар сглотнул.
— И захотел есть, — улыбнулась Тульпа, видя эффект, произведённый её словами.
— Ну... Тут совсем другое. Запах-то на меня повлиял настоящий.
— Какой ещё запах? Ты что, сумасшедший? Ты же только что в книжке об этом прочёл! Чёрные буквы на светлом фоне. Откуда слюни? Ну, или точнее, услышал голос. В голосе, который тебе рассказал про аромат свежезаваренного чая, про тонкий молочный запах ломтика сыра поверх пышного ломтя хлеба, какой в этом голосе был запах?
— Ну... Я просто так живо представил. Ты хорошо описала.
— Дело не в том, как живо я описала. А в том, как живо ты представил. Твоего представления хватило на то, чтобы у тебя во рту появилась самая настоящая слюна.
Ингвар кивнул.
— Вот, считай, что мои зелья — это такое же представление. Я как бы даю тебе знак. Представь, что у тебя кровь по жилам бежит быстрее. И она бежит. Или унимает боль. И боль унимается. Хотя тут не было свежезаваренного чая. Только слова о нём. А запах ты почувствовал. Колдовство?