Кто они были, эти мужчины в форме?
А может, не было их?
Может, их вовсе не было, думала она, закрыв глаза и не выпуская из рук будильник — черную коробочку из пластмассы, ящичек с белым циферблатом, боясь, чтобы он опять не взвыл.
Разве важно то, что было когда-то?
Там, под деревом, началась она, лишь тогда и родилась на свет.
Так почему же в субботу, в Судный день, когда завыла сирена, она подбежала к окну и смотрела, как смотрела когда-то девочка с большими желтыми звездами на груди и спине, маленькая девочка, которая увидела, как два полицая остановили бредущую к дому мать?
Разве было такое?
Не было.
На поляне, в густой сини ясной ночи началась она.
Под деревом.
6.
Она открыла глаза.
В глубине зеркала отражалась широкая кровать, а на кровати — под двумя простынями — лежали женщина и мужчина.
Женщина эта была она, а мужчина — солдат, которого привела вчера вечером, но кровать была не здесь, она была далеко, в глубине зеркала, и те двое на кровати, тоже далекие, — совсем не она и не солдат…
— Эй, ты! — крикнула она, глядя, как женщина в глубине зеркала вместе с ней открывает рот, шевелит губами, как дрожат ее длинные ресницы.
Она взмахнула рукой, согнула пальцы.
И женщина подняла руку, показав ногти.
Она встряхнула головой.
И та откинула голову, и длинные каштановые волосы поднялись волной, взметнулись, потекли по обнаженным плечам. Словно кукла-марионетка, которую и на палочках не держат, и за веревочки не тянут.
Странная кукла.
Она усмехнулась.
— Эй, старик! — снова крикнула она, на этот раз — кукле-солдату.
Он смотрел на нее из зеркала.
— Кто ты? Как тебя звать?
— Как звать? — переспросил солдат, глядя на мужчину в зеркале, и ответил:
— Авраам. А тебя?
— Сара! — И глаза у нее блеснули.
— Неправда, — сказал он.
— Сара.
— Врешь!
— Сара.
— Я тебя лучше никак не буду звать, — буркнул солдат.
Он сел на кровати и потянулся за одеждой.
Она смотрела в зеркало, на чужого мужчину, который вдруг оказался Авраамом: вот он не торопясь натягивает майку, надевает мятую зеленую гимнастерку, влезает в солдатские брюки, которые, видно, слишком узки и коротки ему.
7.
Вчера-то не разглядела, что брюки малы ему, наверняка бы он показался ей смешным, если б видела.
Но он совсем не казался смешным.
Солдат ведь.
Хоть и пожилой, непригодный для фронта, но годный для прочих разных армейских дел — тушить пожары, вытаскивать людей из-под развалин, привязывать раненых к носилкам и спускать на веревках с третьего, пятого или десятого этажа, рыть окопы, если надо, а если нет такой надобности, то таскаться с тяжеленной, выбракованной всеми прошлыми войнами винтовкой тут, рядом, в городе, поселке, деревне; просто-напросто расхаживать с винтовкой за плечами, чтобы люди знали — их не только на фронте защищают; чтобы видели — охраняют повсюду их, даже здесь, у дома.