Верностью?
Водой? Ведрами воды?
Надо было, конечно, надо было повести теперь близнецов в гостиную и лечь там с ними, сначала с одним, потом с другим.
Но в гостиной сидели гости, которые ничего не знали, не понимали, не могли отличить сон от яви.
Она еще крепче прижалась спиной к двери, словно к глухой стене, и покачала головой.
— Ступайте, — сказала братьям.
— Ступайте, — повторила она. — Домой идите.
Они молчали.
— Не хочу я, не нужна мне вода, — сказала она.
Они молча смотрели на нее.
— Сегодня я не хочу, не надо. Можете воду взять с собой. Забирайте свои ведра, не нужно мне. Уходите отсюда.
Они поняли, застегнули брюки и встали.
Она проводила их до порога и захлопнула дверь за ними.
А гости, ничего не замечая, молча сидели в гостиной.
Она вернулась в кухню, чтобы приготовить кофе.
И вдруг рассмеялась.
Близнецы ушли, оставив два полных ведра, и вода пришлась очень кстати, потому что кран был открыт, но из него даже не капало.
Она зачерпнула из ведра и поставила воду на огонь.
Гостей угощать надо.
А что может быть лучше чашки доброго кофе?
43.
Цвели на картинах масляные цветы, а гости сидели в дневном сумраке и пили крепкий черный кофе.
Мертвая тишина стояла в доме.
Не было ничего живого — ни собачонки, чтобы тявкнула.
Ни котенка, чтобы мяукнул.
Ни какой-нибудь птички, чтобы хоть пискнула, что ли.
Только мысли, думы тявкали, мяукали, попискивали в голове, и у каждого свои, другие, хоть и похожие, небось, но разве услышишь, будто нету их — так тихо, лишь старая гостья качала головой, тяжелеющей от догадок: то склонится над чашкой кофе, дрожащей в руке, то встрепенется, глянет на рыжего человека и снова понурит голову.
Как это может быть?
Невозможно это…
Не было никакого Рыжего Человека, просто сон приснился, страшный, чудный, манящий сон.
Правда, не было того Человека!
А если был он, то не лучше ли было послушать врача?
— Майне либе фрау, — сказал тогда ей, еще слабой, бледной, врач, — слава Богу, вы родили мальчика, сына, да! Здоровый, хороший мальчик. Однако… я должен сообщить вам… Нет, нет, не волнуйтесь… Да, конечно, было бы лучше подождать, пока вы окрепнете, но такой случай… так сказать, казус… если вы согласитесь, мы обязаны тут же… гм, гм… решить этот вопрос… да, да… медицине известны такие случаи, редкие, очень редкие, но чтобы здесь, у нас, в рейхе… О нет, сударыня, ради Бога, не думайте, что я порицаю вас, нет, нет, это никак не связано с проблемой расы, с генетикой, но только… ваш младенец родился… гм, гм… обрезанный… как жид… еврейчик родился, майне фрау. Вы хотите такого? Хотите забрать его, или… гм… предоставите нам… решить этот вопрос… Да, да, немедленно, пока ему еще нет и дня, пока он, можно сказать, еще не родился на свет, да и с виду он недостаточно развит, не слишком похож на девятимесячного, пожалуй, не доносили вы, я бы дал ему восемь с половиной месяцев, и то вряд ли… Но, разумеется, если вы хотите взять младенца, мы вам посодействуем, фрау, удостоверим, что он чистокровный ариец и лишь случайно, — ей Богу, такой случай один на десять миллионов — абсолютно случайно родился, гм… евреем… Прошу прощения, но я обязан спросить у вас, ведь муж на фронте, и я не могу с ним связаться, стало быть, придется вам самой решать: берете ребенка или… гм, предоставите нам… Да, да, прошу извинить меня, майне фрау…