Но она не отходила от окна.
Уже не было ни матери, ни того парня, никого, было пусто, только тускло горели уличные фонари, и два полицая шли по мостовой.
Шли медленно, не спеша, поглядывая по сторонам.
И увидали ее.
И, не спуская с нее глаз, прибавили шагу.
Она стояла, прижавшись лицом к стеклу, и знала: вот сейчас войдут и скажут, что нет больше, нету Шмулика и не было никогда, не было, потому что больше нет его.
И куда ни забейся, куда ни скройся, вытащат за шею, руку, ногу и скажут, все равно скажут. И некуда деваться.
А ведь был он, был.
И дерево, то самое дерево, стояло на высокой песчаной дюне.
И поляна была под деревом, зеленый лоскут на желтом песчаном пустыре, и однажды на той поляне распустились мелкие красные цветы, и казалось издали, что под деревом зреют красные ягоды.
Они шли по ягоды с Давидом.
— Где ты хочешь? — спрашивал Давид, обнимая ее.
— Там, — отвечала она.
— Где там?
— Под деревом… на поляне…
Она была босая, в одной сорочке, и он тоже босой и голый.
Они шли, взявшись за руки, и не было вокруг никого, кроме них двоих, лишь песок, в котором вязли босые ноги, да тропинка, бежавшая за ними в лунном свете.
Они легли на траву, и трава обожгла студеной росой, потому что стояла осень, и они обнялись, и высоко вверху, над шелестящей кроной, мерцали звезды.
Может, скажете, и солдата не было?
Она оторвалась от окна и выбежала на лестницу.
Стоя на лестничной площадке, все нажимала и нажимала на кнопку лифта, который поднимался слишком медленно.
Услышала мерный стук и увидела близнецов, волокущих Бени вниз по лестнице.
Они тащили Бени за ноги, и голова его глухо билась о ступени.
Она показала на них пальцем и, как бы споря с кем-то, негромко сказала:
— Может, и братьев не было, а? Вот они, близнецы! Не было? Как же не было? Вот они, двойни, вот!
Она колотила кулаком в дверь, чтобы лифт шел быстрее вниз. А спустившись, кинулась во двор, проскочив мимо вышедших из чужой машины людей, которые все еще осматривались.
Побежала к бассейну.
— Солдат! — кричала она. — Солдат!
Вот здесь, в углу, на дне бассейна спал, отдыхал усталый солдат.
Но, подбежав, она увидела, что бассейн полон воды, и ни души вокруг, не у кого спросить, где же он, солдат, может, видели солдата, только что ведь был здесь, спал на дне бассейна солдат, отдыхал в углу — где же он?
Она заглянула с одного, с другого края бассейна, обежала со всех четырех сторон, но никого не нашла, только мутные лужи по краям.
А на поверхности воды плавал солдатский вещмешок.
Зеленый пустой мешок.
И все.
И некого спросить, не было даже братьев-близнецов.