…
Мой отец — святой человек, мудрый и дальновидный, да продлится сон Спящего о нем!
Из моих последних писем он сделал совершенно верные выводы и не заставил ни о чем себя просить. Наш брак с мисс Борден считается практически решенным делом, остается получить ее согласие. Делать предложение девушке во время военных действий — дурной тон, к тому же, сколь бы она не была умна и отважна, Кэтрин наверняка имеет некие представления и мечтания о романтической составляющей этого момента.
Кэт Говард… прекрасная леди Борден, самая восхитительная женщина из всех, кого я знал. Даже эти люди, с которыми мы воюем, перестали казаться мне столь отвратительными. Скоро эта война закончится, и тогда я стану самым счастливым из мужчин Альбиона. В сегодняшней молитве я вспоминал всех, с кем мог поделиться своим счастьем, надеясь, что Спящий увидит нечто хотя бы вполовину столь же прекрасное и о них.
…
Всего несколько записей, сделанных каллиграфическим почерком на желтоватой бумаге, показали Уолтеру брата с обеих известных ему сторон — Джек был циничен и свято верил в превосходство одних людей над другими, и он правда любил Кэт. С первого дня их знакомства, так нежно, как только был способен любить.
Слова начали расплываться перед глазами. Мерное потрескивание поленьев успокаивало, а прошедший день со всеми его тайнами навалился на него свинцовой усталостью. Уолтер сдался. Он закрыл глаза, все еще сжимая дневник в руках, и уснул, не вставая с кресла. При мысли о том, чтобы спать в пропитанной лавандовыми каплями постели он все равно испытывал отвращение.
Джек не приходил к нему во сне. Уолтеру снилось море, и в шуме волн ему слышалась отчаянная тоска. Он тоже тосковал.
…
Ему показалось, что его разбудили всего через несколько минут после того, как он уснул. Кто-то грубо тряс его за плечо.
— Уолтер Говард?
— Да, в чем дело? — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке. Удалось разглядеть только темно-серый мундир с медным аксельбантом.
А потом он вдохнул что-то тяжело пахнущее камфорой и сознание его снова погасло.
«Эльстер!» — плеснула паническая мысль за мгновение до того, как он провалился в безмолвную темноту.
Море ему больше не снилось.
Человек, сидевший перед ним, не казался опасным. Уолтер пытался сосредоточиться и разглядеть его лицо через пелену мути, растворяющую очертания. Выходило плохо. Мужчина похож на учителя — доброе лицо, мягкие движения, седые волосы, зачесанные назад. Но чем больше деталей удавалось заметить, тем больше он пугал: у него слишком добрые глаза, слишком сострадательная улыбка, он слишком не похож на жандарма. За спиной таких всегда стоит второй, не похожий на учителя. Чаще всего второй носит маску палача.