И в том должно видеть известного рода указание, что наслаждение есть высшее благо, что все животные и люди стремятся к нему.
«То слово не исчезнет совершенно, которое повторяется
Но так как не одна и та же природа или приобретенный характер почитается лучшей, если действительно есть лучшая, то не к одному и тому же наслаждению стремятся все, хотя все стремятся к наслаждению. Может быть, однако, что люди и стремятся совершенно не к тому наслаждению, к которому думают и которое они назвали бы, если б их спросить, а стремятся действительно к одному, ибо во всей природе есть нечто божественное; но телесные наслаждения получили по преимуществу название наслаждений, так как люди чаще всего погрязают в них, и все в них участвуют. Так как только они общеизвестны, то и полагают, что они только и суть наслаждения. Ясно и то, что если бы наслаждение и деятельность не были бы благом, то блаженный не мог бы жить приятно, ибо ради чего нуждался бы он в наслаждении, если б оно не было бы благом? Ведь он мог бы блаженно жить в страданиях. Страдание ведь не зло и не благо, если наслаждение не есть благо. Поэтому к чему же ему избегать его? Жизнь хорошего человека не была бы ничуть приятнее [жизни дурного], если бы деятельность его не была сопряжена с наслаждением.
Нам следует рассмотреть мнение касательно телесных наслаждений тех, которые утверждают, что к некоторым следует очень стремиться, ибо они прекрасны, не потому, однако, что они телесные наслаждения и свойственны невоздержанному. Однако почему в таком случае противоположные страдания дурны? Ибо ведь злу противоположно благо. Может быть, необходимые телесные наслаждения хороши только потому, что они не дурны? Или они хороши только до известного предела? Ибо во всех тех приобретенных свойствах и движениях, в которых избыток лучшего невозможен, невозможен и избыток наслаждения. Относительно телесных благ, может быть, существует избыток, и человек порочен именно поскольку он стремится к этому избытку, а не поскольку – к необходимым наслаждениям: ибо ведь все наслаждаются в некотором роде пищей, вином и любовью, но не все как следует.
Обратное замечается касательно страдания. Не избыток его избегается, а страдание вообще. Страдание не противоположно избытку, за исключением лишь в том, кто стремится к избытку наслаждения.
§ 15. Однако следует высказать не только истину, но и причину лжи: это еще усиливает веру в истину, ибо выяснение причины, почему нечто кажется истинным, не будучи истинным, придает более веры истине. Итак, следует объяснить, почему телесные наслаждения кажутся более желанными. Во-первых, потому, что наслаждение отгоняет страдание, и в силу этого люди стремятся к избытку наслаждения и вообще к телесным наслаждениям, как к лечебным средствам от избытка страдания. Такие лечения сильны, и люди потому хватаются за телесные наслаждения, что думают противоположным излечиться. Наслаждение, как сказано, кажется чем-то нехорошим в силу двух следующих причин. Во-первых, в силу того, что некоторые наслаждения суть деятельности дурной природы, притом или прирожденной, как например, у животного, или же привычной, как например, у дурных людей, а другие наслаждения суть лечения, предполагающие недостаток, обладать же лучше, чем приобрести, наконец третьи случаются только на пути к совершенству, они, следовательно, хороши лишь относительно. Сверх того, к телесным наслаждениям, как к наисильнейшим, стремятся те, которые не могут наслаждаться ничем иным. Такие-то люди сами в себе возбуждают жажду наслаждения; это не заслуживает еще порицания, если безвредно, но дурно, когда вредит, ибо они не имеют ничего иного для наслаждения, а безразличное состояние во многих людях по их природе вызывает страдание.