— Ладно, я подумаю… — вздохнул он в рубку.
— И думать нечего! — снова заговорил Сергей. Сегодня же бери билет и, как говорится, с богом! А я сейчас черкну пару слов Лизавете, тебе и объяснять ничего не придется. Да, кстати, — прибавил он заговорщическим тоном, — там ждет тебя такой сюрприз, что навек моим должником станешь.
— Что еще за сюрприз? — насторожился Кирилл.
— Ну, этого я тебе не скажу, иначе что от сюрприза останется.
— Знаю я твои сюрпризы, — отмахнулся Кирилл. — Опять что-нибудь из любезной твоему сердцу старины глубокой?
— Да нет, скорее из обожаемых тобой необъяснимых явлений.
— Что-что?! Уж не хочешь ли сказать, что там меня ждет встреча с НЛО?
— Нет, НЛО я тебе не обещаю. Но бьюсь об заклад, что то, с чем ты действительно встретишься, будет почище любого НЛО.
— Ну, если так…
— Именно так, дружище. Так что бросай все и беги за билетом.
Так получилось, что недели полторы спустя, рано поутру, молчаливый грузин высадил Кирилла из своего обшарпанного «Москвича» у подножья большой горы, подступившей к самому морю, и, пересчитав полученные деньги, указал на несколько домишек, еле заметных в сплошной стене густых зарослей:
— Вот он, твой Прибрежный. Шагай прямо.
Машина, фыркнув, сорвалась с места и быстро скрылась за поворотом. Кирилл огляделся по сторонам.
Места здесь были действительно райскими.
Узкая, сплошь заросшая травой дорожка, чуть затененная невысокими тутовницами, мягко поднималась к первым домам поселка и сразу терялась в тесном переплетении склонившихся над ней деревьев. Дальше было видно лишь несколько деревянных выцветших на солнце крыш да сильно покосившуюся треногу старого триангуляционного пункта, казавшегося какой-то нелепой загогулиной на фоне ярко-зеленой громадины, вздыбившейся к самому небу. А сзади, в какой-нибудь сотне шагов от дороги, свободно и властно, заполняя собой весь пронизанный солнцем окоем, раскинулась бескрайняя серебристо-синяя гладь, четко отороченная широкой полосой ровного, удивительно белого пляжа. Все вокруг дышало какой-то сказочно-неестественной тишиной. Казалось, сам воздух застыл здесь в спокойной сонной дреме.
Кирилл не спеша поднялся к крайнему дому-развалюхе и, увидев за калиткой старую, склонившуюся над грядкой женщину, несмело спросил:
— Простите, вы не скажете, как пройти к дому Елизаветы Александровны?
Женщина медленно выпрямилась и, поправив на голове платок, неожиданно улыбнулась теплой материнской улыбкой:
— Так я та Лизавета и есть. А ты не иначе, как тот хлопчик, о котором писал Сергей. Так что прошу до хаты.