— Скажите, а кто ваши родители, Кирилл? — спросила она, не отводя глаз от древней святыни.
— Мать работала в библиотеке, сейчас на пенсии и очень больна. А отец умер. Давно, когда я был еще совсем маленьким. Он был много старше матери, женат на ней вторым браком. Так что вся моя жизнь прошла вдвоем с мамой.
— А первый брак отца не оставил вам сестры или брата?
— Был брат…
— Что значит — был?
— Я никогда не видел его. В свое время отец не счел нужным познакомить нас. А после смерти папы мы потеряли всякую связь с прежней его семьей. И лишь стороной узнали, что единственный сын их пропал при каких-то странных невыясненных обстоятельствах лет пятнадцать назад здесь, на Кавказе.
— Здесь, на Кавказе?! И вы не знаете точно, где?
— Не знаю. У нас с мамой не принято было говорить на эту тему.
— А вы… Вам тоже довелось, как я поняла, немало путешествовать?
— Мне пришлось несколько раз выезжать на заработки. Иначе я не смог бы закончить университет. Так вот, просто отдохнуть, я выбрался в первый раз.
— И то с работой?
— Надо закончить диссертацию. Без нее мне, сами понимаете…
— А я еще отвлекаю вас своими заботами. Извините меня. И пойдемте, пора в обратный путь.
— Да нет, я не тороплюсь, — сказал Кирилл. — И если вы не возражаете, хотел бы пройти на ту сторону озера, поближе взглянуть на эту часовню.
— Правда? Вы словно прочли мои мысли. Я тоже хочу подойти к ней. С некоторых пор это стало для меня своего рода ритуалом. Дэзи, к вещам! — скомандовала она, чуть повысив голос.
Умная собака тотчас залегла возле рюкзака. А Ольга, кивнув Кириллу, пошла в обход озера. Выйти на его противоположный берег не составило ни малейшего труда. Но берег этот оказался совсем иным, сырым и каменистым. Сильно искривленные кусты самшита росли здесь редкими куртинами. А ближе к часовне не было даже травы. Не было заметно тут и никакой тропинки или иных следов пребывания человека. Видно, люди давно забыли дорогу к кем-то воздвигнутому капищу, и мало кто приходил сюда в последние годы, а, может, и десятилетия, поклониться древней святыне.
Это темное мрачное сооружение стояло на голой, слегка обколотой глыбе известняка, едва прикрытого космами мха и лишайника, и подойти к нему можно было только сзади, потому что прямо перед ним образовалась глубокая промоина, на дне которой, шипя и пенясь, вырывался из-под земли мощный водный поток. Сама часовня была сложена из дикого камня и в верхней части, где чернела глубокая ниша, сильно обвалилась, обнажив основание грубо выкованного проржавевшего креста.
Кирилл взобрался на скользкую глыбу, чтобы заглянуть в темную нишу и вдруг увидел на нижнем обводе ее несколько отчетливых свеженацарапанных знаков. Знаки эти слегка напоминали буквы готического шрифта, но каждый из них сопровождался одной или несколькими точками, нанесенными над верхней кромкой знака. Ничего подобного Кирилл не видел нигде и никогда.