Кирилл встал с дивана и в сильном волнении заходил по комнате. Если это так, надо ехать немедленно в Чернореченск, расспросить всех старых работников больницы, перерыть, если понадобится, весь больничный архив, но выяснить, кто и откуда был тот старик, который увез к себе потерявшего память человека. Это будет надежнее, чем поиски его с помощью невесть как действующего полуприбора, полуукрашения. А главное — тогда он уже через неделю сможет снова увидеть Огги.
Увидеть Огги… Это было бы такое счастье, о каком он боялся даже мечтать. Но ведь это действительно возможно. Трудно предположить, что во всей чернореченской больнице не осталось никаких следов в общем-то неординарного события. Что же касается поездки, то вся она займет не больше двух недель, а отпуск у него остался недоиспользованным, да и студентов все равно отправят на сельхозработы.
Кирилл сел к столу и принялся тут же сочинять заявление директору училища. Но в это время в прихожей раздался резкий звонок, а вслед за тем знакомый басок Сергея:
— Дома?
— Дома, дома, — отвечала мать. — Проходи, Сереженька. Там он, в своей комнате закрылся.
Кирилл непроизвольно сунул недописанное заявление в ящик стола и вышел навстречу приятелю:
— Здравствуй, новоявленный Шлиман. Садись, рассказывай, чем собираетесь удивить человечество?
— Уже удивили. Я же писал тебе, раскопки превзошли все ожидания. История повторяется. Десять-двенадцать тысяч лет назад люди жили в почти столь же совершенном в техническом отношении мире, что и мы сейчас.
— Гениально! А почему, скажи пожалуйста, исчез этот технически совершенный мир?
— Вот это загадка. Но мы надеемся ответить на этот вопрос. Достаточно будет расшифровать их тексты, каких набралось уже немалое количество. Преоригинальнейшие, скажу тебе, письмена! Я успел сфотографировать кое-что. Могу показать.
— Да подожди ты со своими письменами! Мы же два месяца не виделись. Садись, сейчас мама нам чаек организует. Потолкуем о нашем житье-бытье. Мне тоже есть о чем рассказать.
— Какое там житье-бытье, когда весь мир взбудоражен нашими раскопками! И что можно рассказать, проторчав лето в саду у тетки Лизаветы. Ты там, наверное, и газет-то не читал. А тут такая сенсация! Вот, смотри! — вынул он из кармана пачку фотографий, где были запечатлены высеченные на камне ровные ряды остроугольных значков с точками над ними. — Видел ты что-нибудь подобное?
— Видел, — просто ответил Кирилл, ибо сразу узнал характерные очертания букв, какими была написана вложенная в медальон записка матери Огги и какие он сам обнаружил нацарапанными на камне часовни.