И надо было что-то срочно предпринять. Но что? Что?! Тревога и полная неизвестность не позволяли остановиться ни на одном более или менее приемлемом решении.
Сергей ждал его на подходе к дому:
— Ну, зачем ты им понадобился?
— Страшно сказать, Серега. Что-то ужасное случилось с Огги. Может быть, ее уже нет в живых. И самое нелепое — меня чуть ли не обвиняют в ее убийстве.
— Что-что?! Что они все, с ума посходили? Расскажи толком, что там было?
Кирилл подробно передал весь разговор со следователем.
— Ну-ну… — задумался Сергей. — Ты говоришь, ее платок… Но почему платок? Почему только платок? Значит… Значит, у них вообще нет ничего, кроме этого платка. Да кляузы Полипчука. Следователь просто решил взять тебя на пушку, Кирилл.
— У меня самого мелькнула такая мысль. Но разве можно так вот…
— У них все можно. Да и что им оставалось делать? Огги пропала. Видимо, потихоньку ушла из дома. И, конечно, не посвятила Полипчука в свои планы. Тот бросился ее искать. Где-то обнаружил окровавленный платок. Подал заявление прокурору. Вот и закрутилась карусель. А ты единственная зацепка для следствия. Единственный, на кого мог указать Полипчук. Ни с кем другим Огги просто не имела дела. Ну, а приемы у следователей известны. Взять и ошарашить человека. Всем, чем они располагают. Вот и подсунули тебе ее платок. Только скажи, пожалуйста, что это за сверхутонченный метод убийства, при котором оказывается окровавленным всего лишь носовой платок? Зато для всякого живого человека нет ничего проще, чем запачкать платок кровью. Достаточно хотя бы перегреться на солнце. Да они и сами это прекрасно понимают. Будь уверен, если бы у них были более серьезные улики, тебя бы ни за что не отпустили. А Огги, я уверен, жива-живехонька, разве что нос разбила где-нибудь о камень.
— Я бы очень хотел надеяться, но, боюсь, все не так просто, что-то все-таки случилось с ней. И если даже только травма…
— Да это я так, к слову. Может, у них еще и платок-то не ее.
— Ее, я не мог ошибиться, там вышиты ее инициалы. Да и запах духов… Нет, я чувствую, у нее несчастье. И я сегодня же поеду туда, разыщу ее. Я не смогу теперь оставаться здесь ни на минуту!
— А как же подписка о невыезде?
— Пошли они со своими подписками знаешь куда! У человека несчастье. Может быть, что-то страшное. Очень страшное. А кто ей еще поможет?
— Но где и как ты собираешься ее искать?
— Не знаю еще. Судя по всему, платок нашли на тропе, что идет на перевал. По ней она и собиралась пойти. К тому же там есть одно местечко, где она могла оставить мне записку. А главное — больница: не может быть, чтобы я не нашел там никаких следов того пасечника, что увез отца Огги. Тогда будет ясно, куда идти. Словом, там видно будет.