Харчевник пожал плечами.
— Руки как руки… Маленькие тоже.
— Гладкие? Работой не порченые? — наседал Авдей.
— А ведь верно! — обрадовался харчевник. — Это ты точно приметил…
— Как с ним вел себя старый? — продолжал Авдей, очень довольный собой и собственной догадливостью.
— Ну, как… — протянул харчевник. — По-доброму. Заботился о нем. Может, не внук он ему, а хозяин — кто знает, только шли они на богомолье на Соловки, и паренек выглядел совсем больным.
— Точно, она, — обратился Авдей к стрельцам.
Те изобразили полное удовлетворение. На самом деле поручение Назара Колупаева казалось им никчемным. Не найдут они девку в здешних лесах без конца и краю. Это все равно что иголку в стоге сена разыскивать. Человек может скрыться так, что и следа от него не останется на долгие годы.
Здесь-то еще харчевня стоит, а вот дальше…
Тем не менее Авдей велел после короткого отдыха седлать лошадей и продолжать путь. Стрельцы не спорили. Одному из них вдруг пришло на ум: «А вдруг действительно сыщет этот Авдей Андреев ту девку-колдовку? Ох, ведь ее ловить придется! Хватать, руки ей заламывать, на веревку сажать! Боже, она ведь и проклясть может, и порчу наслать — этой-то беды как избежать?»
Авдея же подобные соображения вообще не беспокоили. Девку-колдовку, что боярина извела, он выследит и схватит, а уж какую цену ему придется за это заплатить — то дело десятое.
* * *
На лошадях они проделали тот же путь, что и Неделька с Натальей, но гораздо за более короткое время. В одной деревеньке скомороха вспомнили сразу. Песни пел, а после его внучек танцевал — странно как-то, изгибаясь всем телом, навроде басурманской пляски. (На самом деле пляска была эльфийская, нечто импровизированное и подогретое воспоминаниями об «Эльфийском новом годе», представленном дивной пантомимой светлых эльфов).
Крестьяне, после лета дочерна загорелые, сейчас отдыхали. Работы остались позади. Осень — пора жирная и спокойная, когда хлеб уже убран. Хозяйки заготавливали клюкву — ягоду бедняков, как ее называют, потому что для хранения клюквы не требуется сахара; разрезали на тонкие полоски репу и сушили ее на печках — это простое лакомство для детей было зачастую единственной сладостью, доступной крестьянской бедноте.
У многих нашлось время и желание послушать песню и поглазеть на странную, диковинную пляску юнца. Почти никому не понравилось, зато было что обсудить.
А тут — новое развлечение: приехал государев человек, как он сам себя называл, и с ним стрельцы. Ну до чего же роскошные люди! Ростом высоки, лицом красивы, белы, и одеты на загляденье! Вся деревенька вывалила посмотреть.