— А где, по-твоему, обитают злые духи? — отозвался Лавр.
Эльвэнильдо чуть задумался.
— Традиционно принято считать, что под землей, — ответил он наконец. — Ну, я так думаю… Ад же где-то внизу, под землей, верно? Туда все злодеи проваливаются. Дон Жуана Командор под землю утащил… Ну, не знаю… А что? — вскинулся он. — Разве не так?
— Духи злобы обитают в воздухе, — сказал Лавр. Он давно уже перестал удивляться невежеству своего товарища. Этот парень представлялся Лавру добрым, но сильно обделенным судьбой. И по тому, как жадно он улавливал любое новое слово, Лавр видел: Эльвэнильдо и сам понимает свою ущербность и стремится восполнить недостающее как можно скорее.
— В воздухе? — удивился Харузин.
— Именно. Это ведь тоже ангелы.
— «Шорох кожистых крыл», — пробормотал Харузин. — Понимаю…
— Человек, подпавший под влияние духов зла, — продолжал Лавр, — испытывает неодолимую потребность сделать что-нибудь невыразимо скверное. Хотя, кажется мне, что церковь осквернили не просто так, не из пустой потребности. Они черпают в этом силу, понимаешь?
— Что, у них силы мало? — не понял Харузин.
— Не знаю… Наташа ушла от них…
— Она ведь жертва, как и Андрей, — сказал Харузин. — Верно? Ты ведь именно так думаешь?
— Я думаю, они ее обманули. Нашли в ней тайный грех, уцепились за него и поймали ее, как за крючок. Это обычное дело. А теперь, когда она опутана злом по рукам и ногам…
— Но ведь она сбежала! — горячо сказал Харузин. — Она ведь не хотела никого убивать!
— Не хотела… — Лавр задумался. — Когда человек, предавшийся силам тьмы, уходит от сатанистов, этого мало. Ему мало покинуть секту. Он должен уйти оттуда душой, и это — долго и трудно…
Он помолчал и вдруг улыбнулся.
— И если Наташа на этом пути, значит, дела наши еще не столь плохи!
— Что ты имеешь в виду? — не понял Сергей.
Лавр посмотрел ему прямо в глаза.
— Они начали слабеть, потому что Наташа решила принести покаяние. Если кто-то молится за нее, и если она сама за себя молится…
— Кто-то? — Харузин поднял брови.
— Я, — не стал отпираться Лавр. — Да и тебе бы не помешало.
— Ну, я… — Харузин смутился. — Я — что?
Лаврентий оставил эту тему, видя, что она тревожит собеседника, и вернулся к более практическому разговору.
— Предположим, приспешники сатаны почувствовали, что слабеют, и решили почерпнуть силу в кощунстве. Это вполне вероятно, не так ли?
Харузин кивнул.
— Стало быть, они по-прежнему рядом… Они ведь и есть виновники всего случившегося.
— Хотели отомстить Андрею Палицкому? Но за что?
— Был бы Авдей рядом, мы бы его расспросили, — вздохнул Харузин. — Но Авдея нет. Да он и не стал бы с нами разговаривать. Он нам с тобой и под пыткой ничего бы не сказал. Думает, мы с Натальей были заодно.