Новгородская ведьма (Иволгина) - страница 53
— Нет, — прошептала Гвэрлум. — Я не хочу…
Пожега безошибочно щипнула ее за то место, где уже оставили след коготки Хотеславца. Наташа вскрикнула от боли.
— А кто тебя спросит, хочешь ты или нет? — осведомилась Пожега. — Ты ведь пришла ко мне. Ты просила взять тебя в ученицы… А кто тебе говорил, будто Пожега будет учить бесплатно? Каждая вещь имеет свою цену. Каждая травка — по своей стоимости. У любого хлеба — свой искос.
Гвэрлум молча глотала слезы. Старуха, конечно, права. Придется терпеть. Ради знания, ради того, чтобы помогать людям. Ради тайной власти над ними…
— Я хочу взять ту траву, — сумела наконец выдавить из себя Гиарлум. — Нужно спешить. Боярин может умереть в любую минуту…
Глава шестая
Северные острова
Животко, ошалев от ужаса, спрятался в трюме, среди бочек. Флор, привязанный к мачте, распоряжался громким голосом, чтобы спустили паруса и держали корабль носом к ветру. Вадим выбрался на палубу — и тотчас увидел, как на него мчится гигантская волна. Вершков прежде никогда не представлял себе, что волна может быть такого размера — почти как дом. Казалось невероятным, что эта водяная масса сейчас обрушится на корабль — и хрупкая скорлупка уцелеет, останется на плаву несмотря ни на что.
— Держись! — кричал ему Флор.
Вадим не понимал. Точнее, он понимал это в том смысле, что следует не падать духом, потому что корабль, несомненно, не пойдет ко дну. Следует сосредоточиться именно на этом. Это — добротно сработанный, испытанный многократными плаваниями корабль…
Все эти мысли промелькнули в голове у Вершкова за считаные мгновения.
— Держись! — снова закричал Флор.
Неодолимая сила подхватила Вадима, бросила его на палубу и поволокла за борт. «Держись!» — крикнул он сам себе, хватаясь за доски пальцами и обрывая себе ногти.
Кубара наклонилась. Вершков сильно приложился головой о мачту и потерял сознание. Вода хлынула в его открытый рот. Вадим уже не видел, как один из новгородских моряков подбирается к нему и хватает за руки, как тащит к трюму и сбрасывает вниз, на мягкие мешки.
Вершков не сломал себе ничего только чудом. Он очнулся от того, что его тошнило. Сразу от всего — от немыслимой качки, от горькой соленой воды, от последствий ушиба. Гром не смолкал по-прежнему.
— Где мы? — спросил Вадим наугад.