Как романтично все это выглядит в книгах и на игре, и как отвратительно оказалось в жизни! Во-первых, запах. Это донимало Наташу больше всего. От ее тела пахло — усталостью, нездоровьем, каким-то общем женским несчастьем. Неделька попросту разил козлом. Во-вторых, мучил голод. Постоянно тянуло в животе, сосало, не давало отвлечься. Иногда вдруг принималось что-нибудь болеть: то ногу Наташа сотрет, то в боку у нее колет. А приходилось молчать.
Поначалу она еще бодрилась, но после сдалась. На все вопросы Недельки отвечала хмурым молчанием, а его веселое бодрое настроение воспринимала как оскорбление. Старик же — точно из семи жил сплетен. Шагает себе и горя не ведает.
На шестой день пути они попали в сильную бурю. До сих мор Гвэрлум совершенно искренне полагала, что не боится грозы и непогода ей, в общем-то, нипочем. Но то, что разразилось над ее головой в тяжелые дни бегства из Новгорода, даже «бурей» назвать было, честно говоря, трудно. Ураган, бешеный шквал — такой, что, кажется, вот-вот смерчем поднимет в воздух домик фермера и унесет девочку Дороти с собакой Тото в далекую волшебную страну Оз…
В страну Далеко-Далеко, Никогда-Никогда. Вот бы эта страна была такой, как в фильме! Вот бы туда можно было добраться на радуге и стать Феей Убивающего Домика! Уж Наташа-то не стала бы так рваться домой, как это делала Дороти… Да уж, оборвала она собственные смятенные мысли. А где же она сейчас находится, если не в стране Далеко-Далеко — точнее, Давным-Давно? Правы были ребята — Харузин, кажется, — когда говорили, что фэнтези-миры гораздо более жестокие и страшные, чем это можно вообразить, и что выжить в них обычному человеку крайне трудно.
Над головой ревел ветер. Он завывал на разные голоса, и все эти голоса представлялись голосом торжествующего дьявола. Что-то сверхъестественное чудилось в этой разбушевавшейся стихии. Черные тучи, одна другой темнее, наползали друг на друга и неслись по небу с невероятной скоростью, но ни разу не мелькнуло просвета.
Затем хлынул дождь с градом. Огромные куски льда валились с небес, и некоторые из них попадали на людей и больно жалили руки, плечи, голову.
— Закройся! — кричал Неделька Наташе.
Она непонимающе смотрела на него. По ее мокрому лицу текла вода. Она хлопала глазами и шевелила губами, но Неделька ни звука не мог разобрать.
— Закрой голову! — опять гаркнул он и показал руками — как надо сделать.
Наташа послушно подняла руки, и тотчас ее лицо исказилось от боли: большая градина попала прямо в середину ладони. Показалась кровь. Дождем ее смывало, но кровь выступала снова и снова, и на одежде Гвэрлум проступили розовые потеки.