Дорогая Кларинда, если все будет благополучно, то скоро у нас будет еще один ребенок! Я страстно желаю сына, и ужасно боюсь. Молись за нас, любезная подруга, и пиши, скорее пиши.
С нетерпением жду твоих писем.
Твоя Амари.
Луизиана, 14 мая 1810
Сестра Хасинта испугалась матерчатой мышки? Мать Луиза испугается ее не меньше. О, как она завизжит! Как она побежит из кабинета! И, конечно, не успеет его запереть. О-ля-ля! И Мими отправилась разыскивать верную Зузу.
Зузу обнаружилась на хозяйственном дворе, где она с интересом подглядывала в кухонное окошко, пытаясь угадать, что подадут сегодня на ужин.
— Зузу, пойдем, поговорить надо. — Мими тащила за собой слабо упиравшуюся подругу, а Зузу никак не могла взять в толк, какие-такие дела могут оказаться важнее подготовки к ужину. Но Мими шла молча и на вопросы не отвечала. Лишь угнездившись в своем укромном уголке (здание оранжереи было построено лет пять назад архитектором-авангардистом и имело существенно больше углов и закутков, чем необходимо порядочному сооружению), она обрушила на Зузу свою беду.
— Ты понимаешь, все, абсолютно все пропало. Там была мамина подушечка. Она ее сама вышивала. Ну я же показывала тебе, с жар-птицей вышивка. И платочки мои домашние были. И… И все это пропало. Все это теперь забрала мать Луиза.
— Мими, погоди. Ты уверена про мать Луизу? Может быть, ты просто плохо искала? Посмотри еще раз в своей новой комнате, вдруг они все там.
— Да нет же, Зузу, говорю тебе: везде искала. И сестра Беатрис подтверждает, что в кабинет к настоятельнице отнесли. А они мои. Мои! И подушечка, и платочки — все в сундучке лежало. Мать Эмилия разрешила. Сестра Луиза еще тогда против была, она не разрешала мне домашние вещи оставить, а мать Эмилия разрешила. Я их в сундучке держала.
— Мими, я не поняла, у тебя весь сундучок пропал?
— Сундучок на месте. Но у него замок сломан и не закрывается. Наверное, его уронили, а замок сломался и раскрылся. Вещи рассыпались, они что-то в сундучок обратно побросали, но не все. Корзинка пропала, подушечка и саше с платочками. Зузу, помоги мне вернуть корзинку!
Но Зузу все не могла вникнуть в причину отчаяния Мими:
— Мими, почему тебе просто не пойти к настоятельнице и не попросить свои вещи обратно?
— Зузу, это совершенно невозможно! Я ведь тебе говорила, мать Луиза все время хотела мои вещи у меня отнять. Она не отдаст! Давай сами заберем. Я знаю как.
Тут девушки перешли на шепот и даже случись в это время около них нежданный прохожий, он не услыхал бы ни слова. Но шепот продержался недолго — слишком велики были эмоции, слишком настоятельно требовали они словесного выхода и махания руками.