Они тогда довольно быстро решили все дела, обсудили последние новости, и Николя, продолжавший чувствовать себя неуютно, собрался уходить. Эмилия сидела за столом, а Николя рассеянно подошел к окну. Маленький садик, стиснутый каменными стенами, рвущийся по этим стенам на волю кустарник, серые и коричневые платья монашек — или это были послушницы, он плохо разбирался в таких деталях — навеки замурованных в этих стенах… Одна из девушек привлекла его внимание. Она неподвижно стояла отдельно ото всех, теребя сорванную веточку, глаза ее были устремлены куда-то в небо, совсем еще девочка, с неоформившейся фигуркой, да и не разглядеть никакой фигуры под этим бесформенным балахоном. Неожиданно девушка повернула голову и посмотрела прямо на Николя. Конечно, она не могла его видеть, ее взгляд просто случайно упал на окно, за которым стоял молодой человек. Но столько тоски было в этом взгляде, в этих огромных карих глазах, и Николя показалось, что она с надеждой смотрит на него.
Сзади незаметно подошла Эмилия.
— Бедняжка Мими, она никак не может привыкнуть к монастырской жизни.
— Она здесь недавно? — спросил Николя. — У нее такой печальный вид. За что ее отдали в монашки?
Эмилия усмехнулась:
— Никто ее не отдавал в монашки, как ты выражаешься. Она учится в нашей школе, только и всего. Ее отец — известный путешественник, Франсуа де Нартен. — Фамилия была Николя известна, о капитане недавно писали газеты в связи с новой экспедицией, организованной Географическим обществом. — Она здесь всего около месяца, все бунтует. Ничего, время пройдет, привыкнет.
Голос настоятельницы звучал ласково и заботливо, и, конечно, в обучении в монастырской школе не было ничего ужасного. Большинство девушек из знатных семей училось в таких школах, у Николя у самого было две сестры. Он опять глянул в окно. Мими уже отошла в глубь сада, и, кажется, была увлечена беседой с другой девочкой, низенькой и толстенькой. Николя вспомнил, как сестры, приезжая на каникулы, с удовольствием рассказывали о школьных подругах, о мелких проказах. Но почему-то не давали покоя устремленные на него темные глаза, в которых как будто читалась мольба о помощи.
— Монпелье, Монпелье! Прибываем в Монпелье! Кому в Монпелье?! — голос кондуктора отвлек Николя от воспоминаний. Он подхватил небольшой саквояж и уже через несколько минут стоял на платформе, оглядываясь в поисках извозчика, который отвез бы его в гостиницу.
На следующей день погода испортилась; впрочем, после удушающей жары это было даже приятно. Несмотря на позднее утро, стоял густой туман, и замок выглядел особенно мрачно и загадочно под нависшими тучами. Так вот он какой, замок графов де Сен-Клер! Снаружи вполне живописно… Интересно, что внутри? Николя почему-то представились мрачные лабиринты с бегающими крысами. Говорят, старый граф не был поклонником прогресса.