Но ничего страшного не произошло, и тонкий слой пудры не оставил на ее щеках позорного клейма, а лишь сгладил цвет кожи, которая от стыда пошла красными пятнами. И бледно-розовая губная помада не вызвала гром небесный, а всего лишь придала нежным, еще по-детски пухлым губам какую-то утонченность. Дениз смотрела на себя и не узнавала. Ее отражение ничуть не изменилось, просто стало как будто капельку взрослее. Девочка превратилась в молодую красивую женщину с оттенком легкой усталости на лице.
— Итак, мадмуазель, — голос консультантки прозвучал как надтреснувший хрустальный бокал, — вы лично смогли убедиться, что с помощью весьма незначительных усилий и при минимуме косметических средств можно полностью изменить внешность женщины. Вы молоды, свежи и красивы, вам не нужно пока (мадам сделала ударение на слове «пока») особого усердия, чтобы сделать себя привлекательнее, чем вы есть, но высокое положение в обществе обязывает вас очень старательно следить за своей внешностью. И даже если вечером вам пришлось много плакать, утром вы снова должны быть безупречны. Поэтому слушайте внимательно и постарайтесь не задавать много глупых вопросов.
И дама затянула долгую лекцию о всевозможных кремах, солевых ванночках, пенках и лосьонах. Дениз старалась запомнить все, но только рассказ об уходе за ногтями занял полчаса, мадам говорила очень быстро, и скоро голова просто отказалась воспринимать все эти новые тонкости и правила.
Огромные настенные часы пробили одиннадцать часов, мадам, не договорив фразы, встала и вышла из комнаты, бросив через плечо скупое «До завтра, мадмуазель». Пока Дениз рассеянно смотрела то в зеркало, то на огромное количество всевозможных баночек и коробочек, в комнату вошел молодой человек в белом пиджаке и с полотенцем в руке. В другой руке он держал объемный черный саквояж из крокодиловой кожи. Дениз не успела и рта раскрыть, как человек накинул на нее полотенце и ловкими движениями выдернул шпильки из подколотой косы. В воздухе замелькали расчески и ножницы, пол покрылся слоем легких золотистых завитков. Дениз сидела молча, вжавшись в спинку кресла, и боялась даже вздохнуть.
Часа через полтора мастер осторожно убрал полотенце и крутанул кресло. После чего он молча поклонился и так же молча вышел из комнаты. Дениз ошарашенно смотрела на себя в зеркало. Волосы стали вдвое короче и не доходили теперь даже до середины лопаток, тонкая, прозрачная челка непривычно лезла в глаза. Маленькая тихая служанка быстро собирала веником то, что раньше было толстой, длинной косой.