Зови меня Амариллис (О'Нет) - страница 65

— Венесуэла может дать богатый прииск. А может и не дать, у нас пока только анализы выходящих газов и несколько масляных луж в середине леса. Для полной разведки надо бурить, нужна лаборатория на месте… В другое время подготовка заняла бы пару лет, а теперь придется все туда бросать с закрытыми глазами. Только ва-банк, иного выхода нет.

Гастон говорил тихо, как бы сам себе. Дениз понимала, что для себя он уже все решил. Пусть эти там, в зале, спорят и считают деньги, но ее Гастон уже все решил. И она встала и подошла к нему. И обняла его за голову. И прижалась.

— Я с тобой. Всегда и всюду. Когда нужно ехать?

— Но Дениз, ты не можешь ехать. Там же ничего нет. Это тропические джунгли, болота, лихорадки. Ты помнишь, чем кончилась наша Панама? Тебе лучше остаться здесь, у мсье Пополя.

Дениз не знала, чем кончилась Панама. Она вообще очень смутно помнила, что это такое. Но одно знала твердо: ее место не у Пополя, а там, где будет Гастон. И поэтому пусть ее Тайна еще немного побудет тайной.

Дениз проснулась в незнакомой комнате. Она лежала на деревянной лавке, одна в пустом грязном закутке. Из него был только один выход, и выход этот загораживала почему-то не дверь, а решетка. На Дениз была надета ее коричневая школьная форма, вся грязная и помятая. Ох, и рваная. Болела голова и ломило все тело. Как она здесь оказалась? Кто ее раздевал и одевал?

Вчера за обедом, когда мужчины расселись по местам, Гастон оказался рядом с ней. Он подливал ей шампанского (мужчины пили коньяк) и подкладывал на тарелку еду. Как вкусно было! И шампанское ей тоже понравилось. Правда, очень быстро куда-то побежала голова и все предметы вокруг начали приобретать несколько расплывчатую форму. Но в остальном все было просто отлично!

Аристида за столом не было, и куда и когда он исчез, Дениз заметить не успела. Доминик тоже за стол не садился, он встал у входа и сам открывал дверь лакеям, бегающим с блюдами, бутылками и уносившими пустые тарелки. И он так неприятно глядел ей в спину!

Мужчины говорили о делах, упоминали далекие страны и незнакомые Дениз названия. Обсуждали Аравию, какой-то Баку, ругали турок за несговорчивость. Она сначала пыталась следить за разговором, старалась получше отвечать на вопросы, которые ей задавал Гастон (и пару раз, кажется, попала очень удачно, во всяком случае мужчины смеялись. Только Гастон морщился), потом голова совсем закружилась и…

Что было дальше? Ах да, еще когда Дениз могла видеть и слышать, в кабинет вошла дама лет тридцати и заняла последний стоявший свободным стул. Все мужчины относились к ней с подчеркнутым уважением и называли мадам Роже. Мадам Роже смотрела на Дениз оценивающим взглядом, но к ней не обращалась и вообще она все больше молчала. Ох, как болит голова! И кто же ее переодевал? О, она смутно вспоминает, что все мужчины вдруг встали из-за стола и ушли. Остались она сама, мадам Роже и этот противный Доминик. Мадам Роже что-то сказала Доминику, тот подошел к Дениз, обхватил ее рукой за туловище, поднял и повел. Куда повел?.. Неужели он над ней надругался?! Не потому ли так болит живот?