Лишь когда скульптор заснул, музы покинули мастерскую. Оставив после себя такой заряд вдохновения, что хватит еще на десяток, а то и сотню работ. Творений, что переживут века.
В мраморный зал музы вернулись лишь к вечеру. Успех двоих разжег в других ученицах азарт. Они совсем не чувствовали усталости и были полны оптимизма.
— Может быть, продолжим? — попросила Электра. И выжидающе уставилась на наставницу.
— Вам нужно отдохнуть, — отринула предложение Сафо. — Вы все еще смертные и должны соблюдать правила.
— Мы совсем не устали, — едва не плача, заметила Лола.
— Кажется, начинаем привыкать к жизни настоящих муз, — добавила Настя. — Еще одна попытка, пожалуйста…
Но Сафо покачала головой:
— Вы возбуждены и тратите слишком много вдохновения впустую. Муза должна быть практична, а порой и расчетлива. Тщательно планируйте день и не превышайте резерв собственных сил. Последствия могут оказаться плачевными.
Девушкам пришлось согласиться. И только они собрались отправиться спать, как Сафо вспомнила о еще одном отличии смертных. О необходимости поддерживать физическое тело пищей.
— Не забудьте об ужине! — предупредила она. — И скажите раздатчице, что вам положена порция сладкого. Точнее, положена двоим из вас, но, зная о вашей дружбе, даю поблажку всем.
— Сладкое на ночь? — не веря своим ушам, переспросила Лола.
— Только в исключительных случаях, — улыбнулась Сафо. — Если у персонала или преподавателей будут вопросы, посылайте их прямиком в Тартар. Работящим музам — достойное вознаграждение.
Чудный день завершился не менее вдохновенным вечером. После супа авголемоно — куриного бульона, дополненного взбитым яйцом, лимонным соком и рисом, — смертные музы получили по кусочку кукурузного пирога с заварным кремом.
— Спорим, это остатки с учительского стола, — спросила Электра, разглядывая угощение. — В отличие от учениц, преподы не ограничивают себя в продуктах с излишним содержанием калорий.
— Но и едят не чаще раза в сутки, — добавила Настя. И тут же отодвинула тарелку. — А то и вовсе голодают по нескольку дней. Для них еда не потребность, а удовольствие.
— Ты решила им подражать? — дружески поддела ее Габи. — Брось, получишь корону музы — тогда и откажешься от пищи, сна и других естественных потребностей.
Настя вымученно улыбнулась. Стоило упомянуть учителей, как она вспомнила о ссоре с Полом. Пусть они и раньше не были достаточно близки, но знать, что он сердится, — невыносимо. Пусть даже его выводы поспешны и необоснованны.
А в том, что директор терзается сомнениями, Настя не сомневалась. Чувствовала на расстоянии, ощущала его боль как свою. Светлоликий бог маялся ревностью, но не решался сделать шаг навстречу и признать, что сглупил. Удивительно, как много в нем человеческого, истинно мужского. Знать, что неправ, но стоять на своем до последнего.