— То-то оно и видно: тонкие и прозрачные, как стеклышки, — поиграл кустистыми бровями Гефест. Положил ладонь-кувалду на приличных размеров живот и побарабанил пальцами: — А мне, знаешь ли, для вдохновения нужно мясо, вино и… Афродиты тут точно нет?
Бог-кузнец опасливо заозирался, точно его сварливая женушка могла прятаться за одной из колонн.
Музы хихикнули. Мало кто из них любил Афродиту, а вот ее весельчак-муж всем пришелся по нраву. Он наверняка разнообразит жизнь Школы.
Дождавшись, пока директор и его гость скроются в наосе, наставницы разрешили ученицам разойтись.
— Жду вас в мраморном зале через час, — предупредила Сафо подопечных, призывая облако. — Я помогу Полу устроить Гефеста. А заодно прослежу за их поведением: мальчишки… такие мальчишки. Будь им хоть двадцать лет, хоть двадцать столетий.
— Не хочу практиковаться, хочу поскорее дежурить по школе! — Энн упрямо топнула ножкой, и посмотрела вслед удаляющейся наставнице. — Я просила ее похлопотать за меня — попросить директора показать мне Тима. Но она отказалась… Сказала, что мне это повредит.
— И я с ней согласна, — неожиданно призналась Лола. — Ты не Шел и не сможешь жить спокойно, если узнаешь, что у твоего бывшего парня появилась другая.
— Даже если он никого не нашел, тебе все равно будет тяжело, — добавила Настя. — Твоя тоска разгорится с новой силой…
— Да что вы заладили! — обвиняющее бросила Энн. — Я думала, вы мне подруги. Но подруги поддерживают, а не поучают.
— Но мы же пытаемся тебе помочь, — просящим тоном произнесла Электра. — Разве это не поддержка? Мы любим тебя как родную сестру и желаем только добра…
— Если любите, оставьте в покое! — повысила голос Энн.
Вырвалась из круга подруг и метнулась в храм первой.
— Постой! — окликнула ее Настя. — В одиночестве переживать беды сложнее.
Габи положила руку на ее плечо и попросила:
— Оставь, пусть перебесится. Сейчас она не готова слушать никого, кроме себя самой.
С каждым последующим днем Энн все сильнее отдалялась от подруг, во время учебы мечтала вернуться в прошлое и часто отвлекалась. Ночи превратились в наказание для нее и ее подруг. Энн то умоляла Тима простить ее за связь с Давидом, то ругала за то, что нашел новую девушку.
Но одно событие вдохновило смертных учениц и, казалось бы, наладило между ними взаимопонимание.
В одно прекрасное утро директор пригласил смертных учениц к себе в кабинет. Там девушки наконец получили дар от Гефеста: кольчуги, подобных которым еще не видывал Олимп. Легкие, но в то же время плотные, они укрыли тела муз подобно второй коже. И стали невидимы.