Настя согласилась и полезла в свой шкафчик за средством для умывания. Она так давно не пользовалась обыденными вещами смертных, что совершенно позабыла, где что лежит.
— Ой, а это еще что? — спросила она, вытаскивая на свет божественной красоты пояс.
— Ни фига себе! — от удивления и восторга Габи позабыла о манерах.
Украшенный золотыми нитями, драгоценными камнями и кистями, пояс выглядел весьма внушительно. И, судя по размеру, шился будто специально на тоненькую талию Насти.
— Где ты это взяла? — удивленно проронила Электра. — Такой красоты никогда не видела…
— Вот тут лежало, рядом с браслетом — подарком Тода на день рождения. После ссоры с Полом я сняла его, а после совершенно о нем позабыла…
— Странно, — заметила Лола. — Слушай, а может, это Пол таким образом решил загладить свою вину?
— Ага, — поддакнула Габи. — Типа, если захочешь принарядиться, сможешь выбрать между его подарком и подарком эроса?
— Тогда почему не вручил подарок лично? — все еще недоумевала Настя.
— Гордый же, — фыркнула Электра.
— Это да, — согласилась Настя, — ему трудно признавать собственные ошибки или оказывать знаки внимания.
Шел притворно закатила глаза и воскликнула:
— Слушайте, мы пойдем отстаивать свои права или так и будем обсуждать достоинства и недостатки директора?
— Да-да, уже иду, — смутилась Настя.
Но пояс все же надела, спрятав под спортивной майкой. Если это действительно подарок Пола, то пусть будет. Если не согреет, так придаст уверенности.
Дойти до кабинета директора девушки не успели. Пол встретил их в коридоре и, едва завидев Настю, обжег полным неприкрытой страсти взглядом. Он походил на разъяренного быка, увидавшего плащ тореадора. Казалось, еще секунда — и пар из ушей повалит.
Не церемонясь, отгородил Настю от одноклассниц своей широкой спиной, вынуждая вжаться в стену. Разместил ладони по обеим сторонам от ее головы и прорычал:
— Что, Арес побери, ты творишь?!
— Я… я не понимаю, о чем вы говорите, — испуганно прошептала Настя. Выдержать его взгляд она не могла и потупилась. — Мы всего лишь шли к вам… сказать…
— Не. Заговаривай. Мне. Зубы, — проговорил Аполлон так, точно слова давались ему с трудом. — Перестань… прошу.
Настю начала бить дрожь. Директор стоял так близко, что почти касался ее груди. Она чувствовала его дыхание на своей щеке, чувствовала волны тепла, исходящие от него. От охватившей все тело слабости Настя начала медленно оседать.
— Но я ничего не делаю…
Пол подхватил ее за талию, не позволяя сползти по стене. Несколько томительно долгих секунд молчал, тяжело дыша. Его руки отказывались подчиняться голосу рассудка, требовавшему немедленно отойти от ученицы. Никогда прежде могущественному богу не приходилось так бороться с собой.